– Я не спиваюсь. Расслабляюсь просто. Между прочим, пью только дорогие алкогольные напитки. И вообще не хочу, чтобы ты имела дела с моим соседом.
– А ты кто такой, чтобы я прислушивалась к твоим желаниям?!
Это была наша с Сергеем первая и достаточно серьезная ссора. Он по-прежнему болезненно реагировал на то, что я часто засиживаюсь в офисе у Николая.
– Юль, ты Серегу любишь? – спросил меня Николай однажды.
– Скажешь тоже, – его предположение вызвало у меня смех.
– А почему ты с ним? Жить, что ли, негде?
– Я могу комнату снять. Просто сама не знаю, как это произошло. Мы до ночи торчали в редакции. К нему ехать ближе, да и метро было закрыто. Он предложил переночевать у него, я согласилась. Как истинный джентльмен, Сергей постелил себе матрас на кухне. Так и переночевали. Потом еще. Матрас из кухни уже никто не убирал. Он лежал на случай, если мы задержимся в редакции допоздна. Потом подруга съехала из комнаты, которую мы снимали. А потом Сергей сам предложил перевезти мои вещи к себе. Мол, какая разница, все равно я постоянно у него ночую. Я согласилась.
– Вы так и спите по разным углам? – Я не могла не уловить в голосе Николая знакомые нотки, напоминающие ревность.
– Нет. Пустила его к себе на диван.
– А что тебя рядом с ним держит?
– Привычка. Да и человек он интересный. Если бы еще не пил.
Когда я приехала домой к Сергею, он сидел на кухне с бутылкой коньяка и что-то писал.
– Ты опять у Кольки в офисе была?
– Сережа, вообще-то я там работаю.
– А ко мне его жена приходила. Душу мне тут немного излила. Боится, муж тобой увлечется.
– Это у Али от безделья голова едет.
– Я мечтал сделать из тебя хорошую журналистку. Хотел подготовить к поступлению на журфак. Но ты ударилась в коммерцию, и твоим жизненным эталоном стали деньги.
– Сережа, сколько можно нотации читать? Хочешь, я съеду? Я в состоянии снять себе комнату.
– Куда это ты собралась? – Сергей перепугался. – В редакции все знают, что ты моя девушка. Я уже привык, что мы вместе. И вообще... может, узаконим наши отношения?
– Ты серьезно или выпил хорошо?
– Серьезно. Только я детей не хочу. И так места мало, а если еще сопливые отпрыски тут бегать будут... Юль, я тебе честно говорю: я детей терпеть не могу. У меня на них аллергия. Тебе не нужно отвлекаться от творчества.
– Не бойся. Тебе я не рожу. Много чести.
– Юль, люблю тебя за то, что ты такая понятливая. Пойдешь за меня?
– Сереж, честно сказать?
– Говори, – залился краской Сергей.
– Нет.
– Почему?
– Сереж, ты классный. Просто ты не тот, кто мне нужен. Семья – это слишком серьезно. Тем более семья без детей мне не нужна, и ты не тот, от кого мне бы хотелось родить.
– Вот те на. В тридцать шесть лет первый раз в жизни сделал предложение и получил отказ. Ты не уйдешь от меня? Пожалуйста, не уходи.
– Я останусь. Ты про что пишешь?
– Тебя жду. Твоя тема – провинциалы в Москве. Я только кое-какие наброски сделал. Вот скажи, что лично ты хочешь от столицы? Наши корреспонденты опросили сотни провинциалок и выясняли, что многие делают ставку на легкую жизнь. Говорят, в столицу приезжают самые волевые. В этом что-то есть. Многие девушки хотят приобрести статус москвички путем охмурения местного мужчины. Вот ты, такая импульсивная и энергичная, на что делаешь ставку ты?
– На свои силы, – ответила я, не раздумывая. – Я не строю утопических планов на судьбоносную встречу с принцем. Я не делаю ставку на мужчину. Я ставлю на себя. Не собираюсь готовить обеды и ждать, пока кто-то забьет мне мамонта. Я этого мамонта сама найду и забью.
Сергей рассмеялся и включил диктофон.
– Ты, как всегда, в своем репертуаре. А если попробовать забить мамонта вдвоем?
– С кем? Мужики нынче трусливые пошли. Даже если захотят помочь, будут стоять за твоей спиной и играть роль наблюдателя. Я не хочу въехать в небедную жизнь на чьих-то плечах. Я хочу войти в нее сама.
– Ты не ответила: что именно заставило тебя приехать в столицу?
– Надежда на лучшую жизнь. Я молодая, а значит, имею полное право совершать ошибки, набираться опыта и пробовать на прочность саму себя. Я уехала из родного города, потому что мне там тесно.
– А ты не думала, сколько здесь покалеченных судеб? Провинциалки приезжают без поддержки, без четкой цели.
– У меня есть огромное преимущество: я не ищу легких путей и испытываю огромное желание работать. Горжусь своей серьезной самодисциплиной. Я могу ограничивать свои желания и не поддаваться соблазнам. Могу не просто выживать, но при этом еще и радоваться жизни. Я знаю, никто и никогда за меня ничего делать не будет. У меня повышенный запас прочности и жизненной энергии. Я не подвержена предрассудкам и с безразличием отношусь ко всему, что обо мне думают и говорят другие. Я сама ставлю и ищу для себя задачи потруднее, потому что знаю, как сладок вкус победы. Я не боюсь стиснуть зубы и начинать все сначала.
– Ты перечислила не все свои качества. В тебе есть главное – НЕОРДИНАРНОСТЬ МЫШЛЕНИЯ. Именно за это я тебя ценю. Тебе плевать на привитые нам стереотипы. Еще меня привлекает твой несокрушимый оптимизм, умение рисковать, стрессоустойчивость и бесстрашие. Я и представить не могу, как можно в семнадцать лет сесть в поезд и уехать. Да и не просто уехать, а сбежать с собственной свадьбы. Я ведь когда тебя в ресторане увидел, то поблагодарил господа за то, что девушка, с которой я познакомился, не пришла. Меня поразили твоя эмоциональность и твои живые глаза. Ты что-то так эмоционально рассказывала своей подруге, так жестикулировала... Это не могло не вызвать улыбку.
– Самое страшное позади.
– А что было страшного?
– Когда мы с Лидкой делили один бульонный кубик ровно на две части, заваривали каждый в свою кружку и пили. Это и был наш дневной рацион. Падали в обморок. Чуть ни поплатились здоровьем постоянной сдачей крови. Когда съехали с квартиры и искали другую, пришлось пару ночей провести на вокзале рядом с цыганами. Ни на минуту глаз не сомкнули. Ночная вокзальная жизнь – это же целая большая статья в нашей газете. А как мы искали комнату, вообще отдельная тема. Звонишь какому-нибудь дедушке узнать цену, а он говорит, что сдает комнату только за интимные услуги. Представь! И таких вариантов полно!
– Юль, так надо об этом писать! Мы должны предостерегать тех, кого манят огни большого города.