...Тот зимний день помню не очень хорошо. Было около девяти вечера, но зимой темнеет очень рано. Я поставила машину на стоянку и пошла к своему подъезду. Мама с дочерьми была в своей квартире, которая находилась недалеко от моей, а я этой ночью решила дописать роман. Я шла к подъезду, смотрела на красивый пушистый снег и чувствовала себя счастливой... Я научилась быть счастливой от элементарных вещей и даже от того, что пошел долгожданный снег и все деревья оделись в роскошные белоснежные одежды. Я ловила снежинки в ладони и, как только они таяли, тут же ловила новые. На моем лице сияла безмятежная улыбка, а в глазах лучилась радость оттого, что вокруг тихо, хорошо и спокойно.
Открыв подъезд магнитным ключом, я вошла внутрь, дождалась лифта и только собралась нажать кнопку, как в лифт заскочил молодой человек, хотя двери уже почти закрылись. Я тысячу раз прокручивала этот эпизод в памяти, чтобы, наконец, понять, как я смогла один на один остаться с незнакомцем в лифте. И только потом, при общении с правоохранительными органами, удалось установить, что он ждал меня долго под лестницей. Двери лифта закрылись, и меня даже не успела охватить паника. Все произошло слишком быстро. Незнакомец, так молниеносно заскочивший в лифт, не дал возможности мне опомниться и заставил меня потерять сознание всего лишь от одного удара по голове. Так нанести удар может только тот, кто увлекается восточными единоборствами. Прыжок, и высоко поднятая нога ударяет в висок, из которого тут же хлынула кровь. Я сползла по стенке лифта вниз, а затем почувствовала, как сознание полностью меня покидает, и упала на пол. Иногда я все же приходила в сознание, но от сильнейших ударов ногами по голове теряла его по новой. Он гонял лифт вверх и вниз несколько раз.
А затем... Затем я помню, как пришла в себя – совсем ненадолго. Незнакомец сдернул с моей шеи косынку, сел на корточки, расстегнул верхние пуговицы на моей, залитой кровью, норковой шубе и взял мою тонкую длинную шею в свои могучие сильные руки.
– Что ж ты, девка, такая хрупкая, а такая живучая?! На тебе же места живого нет, жизнь не уходит. Жить хочешь? Оно и понятно. Да только хрен у тебя это получится. Все мы там будем...
Мужчина нервно рассмеялся и принялся сжимать мою шею. А мне... Мне совсем не было больно. Просто в глазах вновь стало темно и где-то там, в подсознании, промелькнула мысль, что меня уже нет. А быть может, почти нет. Где-то там бурлит жизнь, но меня в ней уже нет. Сегодня меня не стало, и эта жизнь бурлит без меня. Я уже почти не дышала. Хотела одного – чтобы это как можно быстрее закончилось. Как можно быстрее...
И никакого трагизма, никаких образов, все слишком банально... Я видела смерть, и она совсем не торжественная. Люди так видоизменяются, когда умирают. Смерть уродует. Господи, какая же я буду страшная, когда меня найдут в этом лифте...
Судьба сама все решит. От нее не уйти и ее не обмануть. Боли нет. Просто вокруг темно, доносятся еле слышные голоса. Я иду по извилистому тоннелю, и голоса отдаляются. Они там, где виден яркий свет, а я, наоборот, ухожу от яркого света. Я как-то странно иду. Слишком легко... То ли парю, то ли плыву... Где-то вдалеке мерцает свеча... Я иду и понимаю, что меня там ждет Олег. Он уже истосковался по встрече. Протягивает ко мне руки и дает понять, что ТАМ СПОКОЙНО... Я вижу родное лицо и ускоряю шаг, а затем начинаю бежать, широко разведя руки. Но вдруг кто-то резко меня останавливает, когда Олег уже совсем рядом. Я отмахиваюсь, но меня через силу разворачивают к яркому свету. Я вырываюсь и вновь бегу к Олегу. Но спотыкаюсь, больно падаю и чувствую, что тело перестает меня слушаться. ВОТ И ВСЁ...
Врачи сказали, что я родилась в рубашке. Для меня это не новость. Я это знаю.
После произошедшего я не досчиталась сущих мелочей, которые чуть было не стоили мне жизни, – кошелька, серег, мобильного телефона. Несмотря на то, что все было подстроено под грабеж – эта версия все же рассматривалась не как основная. Уж больно жестоко для грабежа... Меня просто убивали. Если бы лифт не открылся и случившееся не увидели соседи, у меня бы не было шанса выжить. Именно они спугнули преступника.
К удивлению врачей, я смогла полностью восстановиться и вернуть прежний внешний вид. Единственное, за что я по-настоящему переживала – нос. Он был полностью раздроблен. Не осталось ни одной целой косточки. Но современная хирургия творит чудеса, и мой нос ничем не отличается от того, который я имела до страшного вечера.
В больнице, глядя в окно на черные силуэты деревьев, размышляла о том, что где-то существует смерть. Наблюдая за прощальным разгулом зимы, смотрела в небо и просила у Бога здоровья и сил. И Бог услышал мои молитвы, вернув мне здоровье и жизненно необходимые силы. Я встретилась с демоном лицом к лицу, и он не смог взять надо мной верх. Теперь я должна все забыть и продолжать жить. Продолжать жить... Легко сказать...
Я часто думала о том, что никогда и ничего не сделала в жизни плохого. Никому... Разве только всегда отстаивала свою честь и не изменяла чувству собственного достоинства.
Первым, кого я увидела в больничной палате, придя в себя, был мой бывший муж. Он стоял с огромным букетом цветов и заметно нервничал.
– Откуда ты узнал, что со мной произошло? – спросила я.
Он помолчал. Положил букет на кровать и только тогда с обидой в голосе произнес:
– Не успели мы расстаться, как ты стала жертвой грабителя. При нашей совместной жизни не наблюдалось ничего подобного, – бормотал он.
Я не могла не обратить внимания на то, что в его взгляде не было даже капли жалости. Его даже не смутило то, как я выгляжу...
– Хочешь сказать, во всем, что со мной произошло, виновата я сама?
– Шляешься где-то по ночам, когда нормальные женщины сидят дома вместе со своими мужьями.
– Это произошло не ночью, а вечером. Просто зимой рано темнеет.
– Какая разница?! Наверное, сама спровоцировала грабителя.
– Чем?
– Длинными сапогами, тонкими чулками и коротким полушубком.
– Будь я так одета, перед тем, как избить, он бы сначала меня изнасиловал.
– Юль, ну что с нами творится???
– С кем с нами? Мы уже давно каждый сам по себе.
– Но ведь мы неплохо жили. Ты сознательно разбила нашу семью. Меня выгнала, как бродячего пса. Просто открыла дверь, выставила вещи в коридор и попросила больше не появляться! Ты развалила нашу семью и избавилась от меня, как от ненужной и надоевшей вещи, – уже в стотысячный раз упрекал меня бывший супруг.
– И ты сразу ушел искать утешения к другой женщине.
– Ты же прекрасно знаешь, это только до того момента, пока ты позовешь обратно.
– Я никогда тебя не позову.
– Но почему?