– Ну что, пора идти, – сказал Олег и ревниво посмотрел на Димку. – Этот мужик все еще в багажнике лежит. Нужно придумать ему достойную казнь. Машину пришлось отогнать подальше, тут отделение милиции под боком.
Когда мы проходили мимо районного отделения милиции, я обратила внимание на щит с заголовком «Их разыскивает милиция». На одной из фотографий был изображен тот самый мужчина, который совсем недавно держал нас с Катькой в подвале.
– Ребята, посмотрите, это же тот тип, что лежит у нас в багажнике!
«Внимание! Разыскивается особо опасный преступник, – стала читать я вслух, – Кротов Иван Геннадиевич по кличке Крот, который подозревается во многих преступлениях в отношении лиц женского пола. Кротов И.Г. имеет ярко выраженные маниакальные наклонности и легко входит в доверие к одиноким женщинам. Кротов И.Г. подозревается в зверских убийствах десяти женщин возрастом от 19 до 30 лет. Особые приметы…»
Читать дальше не было необходимости.
– Вот так крендель у нас в машине! – удивилась я.
– Глобус держал Крота как палача, – сказал Димка. – Может, нам эту сволочь в ментовку сдать?
– Какая, к черту, ментовка?! – воскликнули мы с Олегом в один голос. – Ну, сдадим мы его в ментовку, а дальше-то что? – принялся объяснять Олег. – Посадят в камеру, признают невменяемым, то бишь психом, и отправят на принудительное лечение в психиатрическую больницу. А там с местами напряженка. Его немного подлечат и – на свободу, поминай как звали. Вот и весь расклад. Мы с этой гнидой сами разделаемся. Сейчас повезем его на дикий пляж и пристрелим как собаку.
– Желаю вам удачи, – грустно сказал Димка и поцеловал меня в щеку.
– Ты куда собрался? – опешила я.
– Сейчас ловлю такси до Симферополя, а оттуда самолетом в Москву.
– Как это – в Москву?
– Мне кажется, я здесь уже не нужен, ведь тебе больше не угрожает опасность. Я должен появляться в нужное время в нужном месте.
– Дим, ты что несешь?!
– Наташа, только не вздумай устраивать истерику. Сейчас у тебя все в порядке, и я тебе больше без надобности. Ты отдохни еще немного, поправь здоровье и прилетай. Я буду ждать звонка. Я вообще всегда жду твоих звонков.
– Я тебя никуда не пущу!
– Пустишь, куда ты денешься.
– Скажи честно, ты приревновал меня к Олегу? – спросила я.
– Наташ, я же тебе говорил, но, видимо, придется повторить еще раз. Как я могу ревновать то, что мне не принадлежит? Не забывай, мы просто друзья. Верные, хорошие. Преданные друзья. Мы уже много лет вместе и очень нужны друг другу.
– Но ведь ты еще недавно говорил, что любишь меня.
– Я пошутил. Была экстремальная ситуация.
– Ты не шутил. Ты говорил правду. Я знаю, когда ты шутишь.
– Зачем тебе это? Тебе не нужна моя любовь. Тебе нужна моя дружба.
– Но ведь ты рисковал ради меня собственной жизнью? – не унималась я.
– Есть такие друзья, жизнь которых дороже своей собственной. До встречи. Поцелуй Лерку.
Димка достал платок, вытер мои слезы и поцеловал меня в щеку. Буквально в считаные секунды он поймал такси и перед тем, как сесть в машину, крикнул:
– Наташка, а ты после Ялты куда?
– Как куда?
– В Москву или в Бремен?
– Какой, к черту, Бремен?! Конечно, в Москву! – прокричала я и всхлипнула.
– До встречи. Звони! Я приеду за тобой в аэропорт.
– Он тебя любит, – тихо сказал Олег, когда машина отъехала. – Ты даже не представляешь, как сильно он тебя любит…
С помощью Олега я дохромала до «жигуленка», в котором нас ждали оба брата. Олег вкратце рассказал им о том, что мы узнали про мужика в багажнике, и те дружно присвистнули.
Мы приехали на тот самый пляж, где Олег инсценировал свое самоубийство. Начинало светать.
Все тот же пустынный берег… Все те же раскатистые волны… Картины той ночи вставали передо мной одна за другой. Вот Олег стреляет себе в грудь и падает на песок… Из груди течет кровь, а морские волны подхватывают его тело и уносят все дальше и дальше… Я громко кричу, бьюсь в истерике и стараюсь вытащить его из воды… Олег становится неимоверно тяжелым. Я чувствую, что теряю силы, слезы отчаяния застилают мои глаза. Ни с чем не сравнимая горечь утраты, ощущение чудовищной пустоты…
Чья-то рука легла мне на плечо. Оглянувшись, я увидела Олега.
– Именно здесь ты себя убил, – сказала я и тяжело вздохнула.
– Я же хотел как лучше, ты знаешь.
– Наверное, так всегда: хочешь как лучше, а получается хуже.
Убрав руку Олега со своего плеча, я захромала к машине. Братья вытащили связанного маньяка на песок и стали снимать с него веревки. Они посадили его рядом с большим камнем и встали напротив. Я подошла чуть ближе.
– Ну что, парень, очухался? – спросил один из братьев.
Мужик смотрел на нас перепуганным взглядом.
– Только не убивайте, – пробубнил он и сплюнул собравшуюся во рту кровь. – Христом Богом заклинаю, не убивайте.
– А, ты у нас и Бога вспомнил, – усмехнулся Олег. – Что ж ты раньше о Боге-то не думал?! Поздновато! Ты лучше вспомни, сколько невинных женщин погибло по твоей вине?!
Я затаила дыхание. Я прекрасно понимала, что этот мясник не человек, а самое настоящее исчадие ада. Он был просто похож на человека… Он говорил как человек, делал какие-то движения, но все же это был не человек… Его губы дрожали, а на лбу выступил пот. Оно и понятно. Он любил наблюдать за чужой смертью и больше всего на свете боялся своей собственной. В его перепуганных глазах читалось безумие. От такого никуда не уйдешь. Меня стошнило.
Подошел Олег и ударил его ногой. Мясник поднял глаза, на губах его появилась садистская улыбка.