Он ненавидел того, кто отнял ее у него.

~~~

Эрика отправилась в библиотеку Фьельбаки. Она знала, что Кристиан взял в этот день выходной. Он прекрасно выступил в программе «Доброе утро», но когда под конец его спросили про угрозы, его нервное напряжение стало слишком явным. Эрике было так мучительно видеть его, разом побагровевшего и вспотевшего, что она выключила телевизор еще до окончания интервью.

Теперь она бродила по библиотеке, делая вид, что рассматривает книги, размышляя, как же подойти к своей истинной задаче — поговорить с коллегой Кристиана Мей. Ибо чем больше Эрика размышляла, тем больше приходила к выводу, что письма писал не чужой человек. Нет, угрозы казались глубоко личными, и разгадка наверняка таится в прошлом Кристиана или его окружении.

Проблема заключалась лишь в том, что он всегда говорил о себе исключительно мало. Утром она решила записать все, что ей известно о прошлом Кристиана. Но в результате так и осталась сидеть с ручкой в руке над чистым листом бумаги. Внезапно Эрика осознала, что ничего о нем не знает. Хотя они с Кристианом много времени провели вместе, работая над рукописью, и, по ее мнению, сблизились и стали друзьями, он ничего не рассказал ей о себе. Ни слова о том, откуда он родом, как звали его родителей или чем они занимались. Никаких разговоров: где он учился, каким спортом занимался в молодости, какие у него были друзья и общается ли он с ними до сих пор. Она по-прежнему ничегошеньки о нем не знала.

Уже одно это вызывало тревогу. Ибо в разговоре человек всегда рассказывает что-то о себе, дает хоть крошечные и фрагментарные сведения о том, кем он был и как стал таким, каким стал. Тот факт, что Кристиан так старательно все о себе скрывал, наводил Эрику на мысль, что где-то там и надо искать разгадку. Вопрос заключался лишь в том, сумел ли он столь же тщательно отгородиться от всех без исключения. Может быть, коллега, с которой он общается каждый день, что-нибудь да уловила…

Эрика покосилась на Мей, которая что-то набирала на компьютере. Во всяком случае, они были одни в библиотеке и могли поговорить без посторонних ушей. Наконец она решила придерживаться определенной тактики. Лучше не начинать напрямую расспрашивать Мей о Кристиане, а осторожно подвести ее к этой теме.

Приложив руку к крестцу, она вздохнула и тяжело опустилась на стул возле стойки, за которой сидела Мей.

— Понимаю, что тебе тяжело. Я слышала, у тебя близнецы, — проговорила Мей и покровительственно посмотрела на нее.

— Да, у меня их там двое, — кивнула Эрика и провела рукой по животу, делая вид, что ей действительно надо отдохнуть. Впрочем, особых усилий для этого не требовалось. Когда она уселась, то сразу почувствовала, как вся спина блаженно расслабилась.

— Тебе надо побольше отдыхать.

— Я так и делаю, — ответила Эрика и улыбнулась. — Ты видела сегодня утром по телевизору Кристиана? — добавила она после небольшой паузы.

— К сожалению, нет, я ведь была на работе. Но я запрограммировала DVD-плеер на запись. Авось сработает. Вообще-то я не очень дружу с техникой. Он хорошо выступил?

— Еще как! Так здорово, что он написал эту книгу!

— Да, мы все ужасно гордимся им, — сказала Мей и просияла. — Я и не подозревала о том, что он пишет, пока не услышала, что его книга скоро выйдет. И какая книга! Какие хвалебные рецензии!

— Да, это потрясающе, — согласилась Эрика и снова выдержала паузу. — Все, кто знаком с Кристианом, должны безумно радоваться за него. Думаю, что и его бывшие коллеги гордятся им. Кстати, где он работал до того, как перебрался в Фьельбаку?

Она сделала такое выражение лица, словно на самом деле знала, просто подзабыла.

— Гм… — проговорила Мей, которая, в отличие то Эрики, действительно рылась в памяти. — Знаешь, похоже, я никогда ничего по этому поводу не слышала. Как странно! Но ведь Кристиан пришел сюда раньше меня, так что у нас, возможно, не заходил разговор о том, где он работал раньше.

— И ты не знаешь, откуда он родом и где жил до того, как переехать сюда?

Эрика почувствовала, что демонстрирует слишком явный интерес, и изо всех сил постаралась говорить более ровным тоном.

— Я подумала об этом, когда смотрела сегодня интервью по телевизору. Мне всегда казалось, что он говорит со смоландским [7] акцентом, но тут я услышала призвуки какого-то другого диалекта, а вот какого — не могу с ходу определить.

Не самая удачная ложь, но ничего другого просто не пришло в голову.

Кажется, Мей восприняла ее за чистую монету.

— Нет, у него точно не смоландский акцент, в этом я совершенно уверена. А вот какой — даже не знаю. Само собой, мы общаемся на работе, и Кристиан всегда приветлив и готов прийти на помощь.

Чувствовалось, что она подбирает слова, стараясь тщательно сформулировать свою мысль.

— Однако у меня есть ощущение, что существует какая-то граница, за которую нельзя заходить. Может быть, это звучит глупо, но я никогда не заводила с Кристианом разговоров на личные темы, потому что он каким-то образом дал понять — это не приветствуется.

— Я понимаю, о чем ты говоришь, — кивнула Эрика. — Но, может быть, он упоминал что-то мимоходом?

Мей снова задумалась.

— Нет, не скажу, чтобы… Хотя, подожди-ка…

— Что? — спросила Эрика и тут же прокляла себя за нетерпеливость.

— Это такая мелочь, но все же, мне показалось… Однажды мы заговорили о Трольхэттан, когда я побывала там — навещала сестру. Мне показалось, что ему знаком этот город. Затем он как бы спохватился и заговорил о другом. Помню, мне это запало в память, поскольку он так резко сменил тему.

— Так у тебя возникло чувство, что он жил там?

— Да, мне так показалось. Хотя я, как ты понимаешь, ничего конкретного из того разговора не вынесла.

Да, негусто. Однако хотя бы что-то. Трольхэттан.

* * *

— Заходи, Кристиан! — радостно приветствовала его в дверях Габи, и он неуверенно шагнул в белое офисное помещение, в котором располагалось издательство.

Если директор одевалась ярко и экстравагантно, то обстановка офиса была сдержанной, светлой и однотонной. Возможно, в этом и заключалась главная идея — создать эффектный фон, на котором Габи казалась еще красочнее.

— Кофе? — спросила она, показывая на вешалку у входа, и он повесил туда свою куртку.

— Да, с удовольствием.

Она застучала высокими каблучками по длинному коридору, а Кристиан двинулся за ней. Кухня тоже была выдержана в белых тонах, а вот чашки, которые достала Габи, оказались ядовито-розовыми, и другого цвета, кажется, не имелось.

— Латте? Капучино? Эспрессо? — спросила Габи, указывая на гигантскую кофеварку, стоящую рядом с мойкой, и он на мгновение задумался.