Он поднялся в спальню и присел на край кровати. Бритта уснула после обеда. Сегодня был очень плохой день. Она его не узнавала, ей казалось, что она в доме своих родителей, спрашивала о матери. Потом в глазах ее появился ужас, и она спросила: «А где отец?» Он гладил ее по голове и раз за разом убеждал, что отец умер много лет назад, что он ей уже не опасен.
Герман погладил руку Бритты, лежащую поверх одеяла. Морщинистая, как и у него, с возрастными пигментными пятнами, однако ногти по-прежнему длинные и элегантные. Розовый лак… Он улыбнулся. Бритта всю жизнь была немного тщеславной, с годами это не ушло, ну и что? Она всегда была красива, и он за пятьдесят пять лет брака ни разу не посмотрел на другую женщину.
У нее зашевелились веки — наверное, снится что-нибудь. Как бы ему хотелось проникнуть в ее сны. Жить там, в ее сновидениях, и притворяться, что все как всегда. Что ничего не изменилось.
Сегодня она в полном расстройстве сознания говорила о том, о чем они давным-давно условились даже не упоминать. Но по мере того как мозг ее разрушался, все ограничения исчезли, открылись все клапаны. Стены, которые они возвели вокруг своей тайны, зашатались и рухнули. Эта тайна… она постепенно вплелась в ткань их жизни и стала невидимой. Он расслабился, почти забыл.
Ничего хорошего в том, что Эрик ее навестил, не было. В результате его визита осталась трещина, которая все время расширялась. И Герман не удивится, если в один прекрасный день их тайны хлынут через эту трещину мощным потоком и унесут с собой все вокруг, в том числе и их самих.
Но теперь Эрик не опасен. Об Эрике можно не беспокоиться.
Он продолжал гладить руку жены.
— Слушай, я совсем забыла. Вчера звонила Карин. Вы договорились о прогулке. Встречаетесь сегодня в десять у аптеки.
Патрик замедлил шаг.
— Карин? Сегодня? У аптеки? — Он посмотрел на часы. — Через полчаса!
— Извини. — Тон Эрики свидетельствовал, что собственная забывчивость ничуть ее не опечалила. — Ладно, сделаем так: мне все равно надо в библиотеку кое-что посмотреть. И если вы с Майей через десять минут будете готовы, я вас подброшу.
Патрик засомневался.
— А ты… а ты как на это смотришь?
Эрика подошла и поцеловала его в губы.
— Если уж ты используешь отдел полиции как детские ясли, то прогулки с бывшей женой по сравнению с этим преступлением — так, невинная шалость.
— Очень остроумно!
Он сказал это больше так, для порядка, потому что вчера и в самом деле сотворил глупость.
— Тогда не стой как истукан! Быстро одевайся! Я не хочу, чтобы ты шел на свидание в таком виде! Это все-таки бывшая жена, не забыл? — Эрика засмеялась, потому что Патрик стоял в одних трусах и теннисных носках.
— А что? По-моему, очень сексуально! — Он напряг мышцы на манер бодибилдеров.
— Перестань! — Эрика продолжала смеяться.
— Что значит «перестань»? У меня могучее, тренированное тело… А это, — он похлопал себя по животу, — а это так, чтобы выглядеть подобрее и не пугать обывателей.
— Кончай! Если не прекратишь, в постель не пущу!
Патрик в ответ бросился на жену, повалил на постель и начал щекотать.
— Возьми свои слова назад!
— Беру! — завизжала Эрика. Она болезненно боялась щекотки. — Беру слова назад! Все до одного!
— Ма-ма! Па-па! — В дверях появилась прибежавшая на шум счастливая Майя и захлопала в ладоши — настолько ей понравилось родительское шоу.
— А ну-ка иди сюда, я тебя тоже буду щекотать! — грозно сказал Патрик и забросил дочь на кровать.
Через секунду и мать, и дочь изнемогали от хохота. Потом Эрика резко отодвинула мужа и села.
— Все! Давайте-ка, вы оба, поторапливайтесь! Ладно, так и быть, я одену Майю, а ты чтобы выглядел прилично! Я не могу отдавать тебя в прокат в недостойном виде.
Через двадцать минут Эрика подрулила к зданию, где помещались и аптека, и библиотека. Ей было любопытно. Она никогда не видела Карин, хотя, конечно, много о ней слышала. Но не от Патрика — Патрик деликатно избегал рассказывать о своем первом браке.
Она припарковала машину, помогла Патрику вытащить из багажника коляску и последовала за ним — невежливо было бы не поздороваться с Карин.
— Это я — Эрика. Мы говорили по телефону.
— Очень приятно! — воскликнула Карин так искренне, что Эрика, к своему удивлению, сразу ощутила к ней невольную симпатию.
Уголком глаза она видела, как мнется Патрик, и обнаружила, что ее развлекает эта ситуация. И вправду смешно.
Она мгновенно отметила, что Карин потоньше ее и поменьше ростом. Темные волосы собраны в простой пучок. Никакого макияжа, тонкое, хотя и немного усталое лицо. Ясное дело, с утра до ночи с младенцем. Она и сама была не лучше, пока Майя не стала нормально спать по ночам.
Они немного поболтали, потом Эрика извиняющимся жестом развела руками — пора! — и пошла в библиотеку. С какой-то точки зрения это было облегчением — наконец-то увидеть женщину, с которой Патрик прожил восемь лет. Она даже фотографию ни разу не видела. Но это понятно — если вспомнить обстоятельства развода, у Патрика вряд ли было желание хранить фотодокументальную хронику их совместной жизни.
В библиотеке, как всегда, было тихо и мало народу. Она провела здесь бессчетное количество часов — Эрика почему-то очень любила сидеть в библиотеке, это приносило ей удовлетворение и душевное спокойствие.
— Привет, Кристиан!
Библиотекарь поднял глаза и широко улыбнулся.
— Привет, Эрика! Рад тебя видеть! Не вчера это было… Чем могу помочь?
Его забавный и уютный смоландский акцент всегда вызывал у Эрики улыбку. Это вообще было непонятно — не успевали люди, говорящие со смоландским акцентом, открыть рот, она сразу чувствовала к ним симпатию, иногда необоснованную. Но в случае с Кристианом форма полностью соответствовала содержанию. Он и в самом деле на редкость приятный человек, очень знающий и всегда готовый помочь. С его помощью Эрика не раз находила информацию, о которой даже понятия не имела.
— Ты работаешь все с тем же случаем? — Он с надеждой посмотрел на нее.
Для него поиск информации был своего рода развлечением — работа библиотекаря довольно монотонна. Большинство интересовалось рыбами, парусниками и фауной Бухуслена.
— Нет, не сегодня, во всяком случае. — Эрика присела рядом с его столом. — Сегодня меня интересуют жители Фьельбаки. И местные происшествия.
— Жители, происшествия… А что именно? — Кристиан растерянно поморгал.
— Попробую объяснить. — Эрика набрала воздуха и перечислила несколько имен: — Бритта Юханссон, Франц Рингхольм, Аксель Франкель, Эльси Фальк… то есть Эльси Мустрём и… — она помедлила секунду, — и Эрик Франкель.