— Некоторые из наиболее интересных аспектов моей работы заключаются в том, чтобы отслеживать потоки CDR. Как я уже раньше объяснил, CDR означает call data record, [16] а именно: там содержится информация о том, как долго длился телефонный разговор, кто кому звонил и куда. Когда потом собираются данные в виде CDR, то получается совершенно фантастический источник информации, из которого мы можем почерпнуть данные о привычках и потребностях наших клиентов.
Эрике казалось, что он безостановочно говорит уже целую вечность. Этот парень никогда не заткнется. Йорген Бернтссон был суперзанудой, тоскливым настолько, что у Эрики буквально слезы на глаза наворачивались. И его драгоценная супруга оказалась ничуть не лучше, хотя и несколько в другом роде. Она не злоупотребляла длиннющими, абсолютно никому не интересными сентенциями в духе своего мужа — просто-напросто, назвав свое имя, она больше не произнесла ни слова.
Эрика очень обрадовалась, когда услышала шаги Патрика на крыльце. Она поднялась с софы и пошла его встречать.
— У нас гости, — прошептала Эрика.
— И кто же это? — тоже шепотом спросил Патрик.
— Твой друг детства Йорген Бернтссон с женой.
— Ох, нет, только не это, скажи, пожалуйста, что ты пошутила.
И Патрик застонал.
— Очень жаль, но я не шучу.
— И какая задница пригласила их сюда?
Эрика виновато опустила глаза.
— Вообще-то я их пригласила. Хотела сделать тебе сюрприз.
— Хотела сделать мне что?
Патрик чуть-чуть не рассчитал, и у него получилось немного громче, чем он хотел. И он продолжал уже шепотом:
— Но зачем ты их сюда пригласила?
Эрика развела руками.
— Я дико скучала, а он сказал, что в детстве вы с ним были товарищами. Ну я и подумала, что, может быть, ты обрадуешься.
— Ты даже не представляешь себе, сколько раз он доводил меня своим занудством до белого каления. А за все годы знакомства веселья в нем не прибавилось ничуточки.
Они поняли, что стоят в прихожей подозрительно долго, одновременно глубоко вздохнули, чтобы собраться с силами.
— Не может быть, кого я вижу! Какой сюрприз!
Эрика восхищалась актерскими способностями Патрика. У нее самой едва хватило пороху на то, чтобы слабо улыбнуться, когда они сели рядом с Йоргеном и Маделене. Прошел еще час, и Эрика уже собиралась сделать себе харакири. Патрик имел перед ней преимущество — два часа форы, и по-прежнему ухитрялся изображать относительную заинтересованность.
— Что, объезжаете знакомые места?
— Да, мы собирались проехаться вдоль побережья. Мы уже навестили одноклассницу Маделене в Смёгене и моего однокурсника в Люсекиле. Так сказать, соединяем приятное с полезным. Что может быть лучше: находясь в отпуске, отдыхать и одновременно восстанавливать старые связи.
Он снял невидимую пылинку с брюк, обменялся взглядом со своей женой и потом опять повернулся к Патрику и Эрике. Рот он вообще-то мог бы и не открывать, они прекрасно знали, что последует дальше.
— Ну, мы посмотрели, как здорово вы тут живете и как у вас просторно, — при этом Йорген выразительно оглядел гостиную, — так что мы хотели спросить, нельзя ли остаться у вас на ночь или, может быть, на две ночи? А то по большей части везде все занято.
Они выжидательно смотрели на Патрика и Эрику. Ей не надо было быть телепатом для того, чтобы почувствовать мысли мужа, которые он усиленно направлял в ее сторону: они читались настолько ясно, словно он говорил вслух. Но гостеприимство — это почти что закон природы, и не стоит его недооценивать.
— Да, конечно, вы можете пожить здесь, если хотите. У нас есть комната для гостей, мы вам ее и отведем.
— Здорово, офигенно здорово, что мы здесь останемся. Так о чем это я вам рассказывал, где я остановился? Ну да, когда мы собираем достаточный объем CDR-материала, появляется возможность провести статистический анализ и определить…
Остаток вечера пропал в каком-то тумане. За несколько часов на них вывалили такой объем технических аспектов в области телекоммуникаций, что не стоило и надеяться, что они хоть когда-нибудь смогут забыть этот кошмар.
Гудок следовал за гудком. Никто не брал трубку. Только автоответчик на ее мобильном телефоне, повторявший раз за разом:
— Привет, это Линда. Оставьте сообщение после сигнала, и я перезвоню, как только смогу.
Йохан раздраженно повесил трубку. Он уже оставил четыре сообщения, и до сих пор Линда ему не перезвонила. Он помедлил и набрал номер дома Вестергорден. Йохан надеялся, что Якоб на работе. Ему повезло: к телефону подошла Марита.
— Привет, а Линда дома?
— Да, она в своей комнате. А что ей сказать, кто звонит?
Он чуть замялся, но Марита наверняка не узнала его по голосу, так что он ничем не рисковал, называя свое имя: раньше он сюда никогда не звонил.
— Скажи, что звонит Йохан.
Он услышал, как она положила трубку рядом с телефоном и стала подниматься по лестнице. Йохану показалось, что он видит это собственными глазами — после того, как он побывал в Вестергордене совсем недавно по прошествии многих лет. Через какое-то время Марита вернулась и опять подняла трубку. Теперь ее голос звучал настороженно:
— Она говорит, что не хочет разговаривать с тобой. А могу я спросить, какой именно Йохан звонит?
— Большое спасибо, я тороплюсь.
И Йохан поспешно положил трубку. Его одолевали противоречивые чувства. Он никогда не любил кого-нибудь так, как Линду. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь чувствовал прикосновение к ее обнаженному телу. И в то же время он ее ненавидел. Началась своего рода цепная реакция после того, как они схлестнулись и разругались, как два исконных врага, в Вестергордене. Чувство ненависти и желание обладать ею были такими сильными, что Йохан едва мог справиться с собой.
Он сам удивлялся, как может одновременно испытывать столь разные эмоции.
А может быть, он вообще был полным дураком, когда думал, что между ними есть что-то хорошее, что для Линды их отношения не просто игра, а нечто большее. Йохан сидел у телефона, чувствуя себя идиотом, и от этого злоба в нем разгоралась еще пуще. Он тоже заставит Линду почувствовать себя униженной, чтобы она поняла, что нельзя вертеть им, как только ей взбредет в голову. Он расскажет о том, что видел.
Патрик никогда не мог вообразить, что будет смотреть на процедуру эксгумации как на захватывающее зрелище. Но после убийственно выматывающего вечера, проведенного в обществе Йоргена, извлечение покойника казалось увлекательнейшим занятием.
Мелльберг, Мартин и Патрик молча стояли на кладбище Фьельбаки и наблюдали за мрачной сценой, которая разыгрывалась перед ними. Было семь часов утра, еще не жарко, скорее приятно, хотя солнце уже и поднялось довольно высоко. На кладбище, которое располагалось вдали от дороги, стояла тишина. Слышалось только пение птиц и звук лопат, взрезающих землю.