— Давай обратно, — прошептала Эрика.
— Почему? Кто это такие? — спросил Патрик, вытягивая шею, чтобы посмотреть. Однако пара стояла так крепко обнявшись, что различить лица было трудно.
— Дурак, это же Дан. И Анна.
— Дан с Анной? — переспросил Патрик с идиотским выражением лица. — А я и не знал, что они интересуются друг другом.
— Мужики, — шепотом фыркнула Эрика. — Вы никогда ничего не видите. Как ты мог этого не заметить? Я уловила, к чему идет дело, еще до того, как они сами поняли!
— А это ничего? Я имею в виду, что сестренка с твоим бывшим? — с беспокойством спросил Патрик, немного покачиваясь, когда они заходили обратно в гостиницу.
Эрика взглянула через плечо на пару, казалось полностью забывшую об окружающем мире.
— Ничего? — Эрика улыбнулась. — Это больше, чем ничего. Это замечательно.
Потом она увлекла новоиспеченного мужа на танцпол, сбросила, к черту, туфли и стала отплясывать рок-н-ролл босиком. Когда настала ночь, оркестр «Гараж» заиграл «Wonderful Tonight» — мелодию, которую они всегда исполняли последней для жениха и невесты. Эрика тесно прижалась к Патрику, счастливо опустила щеку на его плечо и закрыла глаза.
Свадьба Патрика получилась по-настоящему приятной. Хорошая еда, много выпивки, и он произвел отличное впечатление на танцполе — в этом Мельберг не сомневался. Показал молодым петухам, как это делается. Правда, ни одна из дам на празднике не шла ни в какое сравнение с Роз-Мари. Ему ее не хватало, но за такой короткий срок до свадьбы он просто не мог попросить у Патрика разрешения привести с собой даму. Ничего, они наверстают упущенное сегодня. Он предпринял новую попытку освоить готовку и остался очень доволен собой. Вновь пригодилась хорошая посуда, и на столе горели свечи. Мельберг ожидал этого ужина с трепетом. Но идея, посетившая его, когда он переводил в банке деньги, по-прежнему казалась ему блестящей. Возможно, она возникла чуть слишком поспешно, но ведь они с Роз-Мари не очень молоды, а если уж обретаешь любовь в их годы, то надо действовать быстро.
Мельберг долго усиленно думал над тем, как лучше все обставить. Когда она увидит сервировку и еду, он собирался сказать, что особенно постарался, чтобы они могли отпраздновать приобретение совместной квартиры. Так подойдет — она едва ли что-нибудь заподозрит. Потом, после долгих мучений, он решил использовать десерт, шоколадный мусс, в качестве тайника для главного сюрприза — кольца. Его Мельберг купил в пятницу и собирался вручить вместе с вопросом, который еще никому не задавал. Он едва сдерживался, так ему хотелось увидеть выражение ее лица. Он не поскупился. Его будущей жены достойно только самое лучшее, и он не сомневался, что кольцо приведет ее в восторг.
Мельберг посмотрел на часы. Без пяти семь. Еще пять минут, и она позвонит в дверь. Кстати, надо немедленно сходить и заказать для нее второй ключ. Нельзя заставлять невесту стоять и звонить, будто обычного гостя.
В пять минут восьмого Мельберг начал немного волноваться. Роз-Мари всегда отличалась пунктуальностью. Он нервно засуетился вокруг стола — поправил салфетки в бокалах, переместил ножи и вилки на несколько миллиметров вправо, а затем обратно.
В половине восьмого он уже пребывал в полной уверенности, что она лежит мертвой в какой-нибудь канаве. Ему представлялось, как ее маленькая красная машина влетает прямо в лоб грузовику или такому джипу-чудовищу, на каких народ теперь норовит разъезжать, сметая все на своем пути. Может, следует позвонить в больницу? Он расхаживал взад и вперед, но потом сообразил, что сперва, пожалуй, надо попытаться позвонить ей на мобильный телефон. Мельберг ударил себя по лбу. Как он раньше не додумался? Он набрал ее номер по памяти и озадаченно нахмурил брови, услышав голосовое сообщение: «Данный номер не имеет абонента». Он снова набрал номер — вероятно, пропустил какую-нибудь цифру. Однако вновь раздалось то же сообщение. Странно. Тогда, наверное, надо позвонить ее сестре и узнать, не задержало ли ее что-нибудь.
Внезапно Мельберг сообразил, что этого номера ему не давали и что он не имеет представления, как сестру зовут. Ему известно лишь, что она живет в Мункедале. Или? Тут в голову Мельберга закралась тревожная мысль. Он отогнал ее, отказываясь признавать ее справедливость, но тут у него перед глазами в замедленном темпе проплыла сцена, как он стоит в банке. Двести тысяч крон. Именно столько он перевел на полученный от Роз-Мари испанский номер счета. Двести тысяч. Деньги на покупку квартиры. Теперь уже мысль было больше не отогнать. Мельберг позвонил в справочное и спросил, есть ли у них ее номер телефона или какой-либо адрес. Абонента с таким именем они не нашли. Он в отчаянии пытался припомнить, видел ли он какое-либо удостоверение личности или хоть что-нибудь, доказывающее, что ее действительно зовут именно так. И с нарастающим страхом осознал, что ничего подобного не видел. Горькая правда заключалась в том, что он не знал, ни как ее зовут, ни где она живет, ни кто она такая. Однако на счете в Испании у нее имелось двести тысяч крон его денег.
Как лунатик, он подошел к морозилке, достал ее порцию шоколадного мусса и сел за празднично накрытый стол. Потом медленно сунул руку в бокал и покопался пальцами в коричневом муссе. Когда он достал кольцо, оно засверкало сквозь шоколадную массу. Мельберг зажал его между большим и указательным пальцами и посмотрел на него. Потом медленно опустил его на стол и стал, всхлипывая, заглатывать содержимое бокала.
— Правда, день получился потрясающий?
— Мм, — произнес Патрик и прикрыл глаза.
Они уже давно решили не отправляться в свадебное путешествие сразу, а поехать на более долгий срок вместе с Майей, когда та станет на пару месяцев постарше. На данный момент наиболее притягательным местом представлялся Таиланд. Однако прямо возвращаться к будням тоже казалось странным. В воскресенье они подольше поспали, а потом усиленно пили воду и обсуждали события субботы. В результате в понедельник Патрик решил взять выходной. Ему хотелось иметь возможность успокоиться и все переварить, прежде чем его снова засосет рутина. Учитывая то, как интенсивно он работал в последние недели, никто в отделении не возражал. Поэтому теперь они лежали обнявшись на диване в совершенно пустом доме. Адриан с Эммой были в садике, а Майю Анна забрала с собой к Дану, чтобы Патрику с Эрикой никто не мешал. Не потому, что она искала предлог для посещения Дана — они с детьми провели у него и весь вчерашний день.
— Неужели ты совсем ничего не подозревал? — осторожно спросила Эрика, заметив, что мысли Патрика где-то далеко.
Патрик сразу понял, что она имеет в виду. Он задумался.
— Нет, абсолютно. Ханна вела себя… обычно. Я заметил, что ее что-то тяготит, но считал, что у нее какие-то проблемы дома. Это оказалось правдой, хотя и не в том смысле, как мы думали.
— Но ведь они жили вместе. Хотя были братом и сестрой.
— Ответов на все вопросы мы уже не получим, но Мартин рассказывал мне по телефону об отчетах социальной службы. После аварии приемные семьи оказались для них сущим адом. Представляешь, как на них должно было сказаться то, что они сперва лишились матери, а потом жили в полной изоляции у Сигрид. Вероятно, это связало их какими-то противоестественными узами.