— Эд, — из всех сил заорал я, отчаявшись разглядеть Каретникова за круговертью событий. — Бей по модулю, по жилому модулю бей! — кричал я, надеясь быть услышанным. Теперь, когда два вражеских вертолета находились в воздухе, выводить из строя их собратьев не имело смысла. Каретников не ответил, но меня услышал — за спиной ухнуло, и следом вспух взрывом угол казарменного здания.
— Так им, сукам, так! — орал я, откатываясь назад в поисках хоть какого-то укрытия. Как меня до сих пор еще не убили, можно было только удивляться.
— Сюда, Михалыч, давай сюда! — кричал Ленька, стреляя по высунувшимся из казармы американцам.
— Прикрой! — Я добил магазин и, не перезаряжая оружия, метнулся к перевернутой «Татре». На моем пути в луже крови, с отсутствующей левой ногой, без левой руки и раздробленным черепом, лежал Леха. Перескочив через труп, я в длинном прыжке буквально влетел под защиту автомобильного корпуса. Обдирая локти, вполз под ее днище. Вокруг свистели и рикошетили пули. Чуть правее щелкала винтовка Аллы. Эд, выбрав момент, выпустил по противнику еще одну гранату. Напор немного ослаб. Я расстрелял еще магазин, и тут слева послышался какой-то сторонний звук. Я невольно повернул голову — лопасти «крокодила» пришли в движение. Они все увеличивали скорость и вскоре слились в единый круг.
— Молодцы, парни! — крикнул я, беспрестанно стреляя в мелькающие фигурки противника. — Леня, слышишь меня? Молодцы ребята, молодцы! Леня? — Я вдруг понял, что уже давно не слышал звуков его автомата. — Леня?
Я сместился в сторону, чтобы увидеть то, о чем начал подозревать. Леонид Шпак лежал, уронив голову на ствол автомата — по зеленому металлическому настилу летного поля растекалась его кровь.
— Рафик, рафик! — донесся голос бегущего к нам Исмаил-Хана. — Летим, рафик, летим! — он продолжал стрелять.
— Алла, Эд, отход к вертолету, отход! — крикнул я, заменил магазин, вскинул на плечо убитого, оглянулся, убеждаясь, что Алла и Эд меня услышали и, сгибаясь под тяжестью, побежал к ожидающему нас вертолету. На полпути остановился и с одной руки стал стрелять по огрызающимся «рейнджерам».
— Быстрее, быстрее, Алла! — я дождался, когда девушка пробежит мимо меня. Еще раз выстрелил и побежал следом. Рядом тяжело дышал Эдик.
— А Леху? Леху что, забирать не будем?
— Нет, — проорал я. — У него татуировка на левой руке была, а ее вдрызг…
— А, ты вот из-за чего… — протянул Каретников, видимо, разочарованный моей «меркантильностью». А он, похоже, подумал, что я выношу тело Шпака лишь из-за нежелания отдавать его в руки врага. Наивный…
— Бежим, Эд, бежим! — добив магазин, я даже не стал перезаряжать оружие.
— Щас, — Эдуард присел на колено, вскинул шайтан-трубу на плечо, я тем временем передал мертвого Леонида Исмаилу, и они с Аллой потащили его в темноту вертолетного чрева. Я же, распластавшись на земле, перезарядил оружие.
Гранатомет рявкнул, меня обдало горячим воздухом, на позициях противника всплыло черное облако.
— Эд, в вертолет, быстро, Эд! — я начал стрелять.
— Вот так-то! — Каретников, довольный проделанной работой, отбросил в сторону уже не нужный нам гранатомет и, пошатнувшись, начал заваливаться на спину.
— Эд! Вот суки! — видя, что происходит, я буквально швырнул автомат за спину, подхватил падающего Эдика и потащил к готовой подпрыгнуть и унестись в небо боевой машине. За нами, размазываемая каблуками его берц, тянулась кровавая полоска.
— Быстрее! — сквозь душившие ее слезы кричала Алла.
— Скорее! — торопил Исмаил.
— Еще чуть, еще немного, — подбадривал я сам себя. А обороты винтов становились все быстрее, и едва я втянул Каретникова в салон, как «Ми-24» подпрыгнул и, набирая скорость, понесся к северу. Снизу тарахтели не приносящие нам никакого вреда винтовки противника.
— Мы летим? — Глаза Эдуарда раскрылись. Он глядел мне в лицо — глаза в глаза.
— Да, летим, — подтвердил я, чувствуя, что сейчас по моим щекам побегут слезы.
— Как я их, а? — Эд попытался улыбнуться. — Как я их — все три раза. Тютелька в тютельку. Как я их, Михалыч, а?
— Здорово!
— Здорово! — повторил вслед за мной Эд, его дыхание остановилось, веки медленно поползли вниз, навсегда закрыв к глазам доступ земного света.
— Умер? — тихо спросила Алла, оказывается, она все это время сидела рядом.
— Да, — к душевной боли добавилась боль в ушах.
— Как в морге, — не знаю, то ли я так подумал, то ли произнесла вслух Алла. Мертвые тела Эдуарда и Леонида лежали рядом, и из-под них еще продолжала вытекать кровь.
— «Апачи», — воскликнул глядевший в иллюминатор Исмаил-Хан.
«Вот и дождались… Блин», — я мысленно выругался.
— Командир, — меня окликнул один из пилотов.
Я перешел по вздрагивающему полу к кабине летчиков.
— Тебя какой-то Джон, говорит, ты знаешь, — не отвлекаясь от управления, Ахмед протянул мне наушники.
— Я слушаю, — собственно, мне было наплевать на то, что тот сейчас скажет, но следовало немного потянуть время.
— Николай Ефтеев?! Я так почему-то и предполагал. — Джон Маклейн, похоже, даже обрадовался своей прозорливости.
— Чего тебе надо? — Под нами стремительно проносились пустынные земли, и я мысленно рассчитывал необходимое нам время: «если крейсерская скорость 270 километров час, по прямой восемьдесят. Взлет, посадка, летим несколько минут. Надо продержаться минут пятнадцать. Рискнет или не рискнет Маклейн пересекать государственную границу? Рискнет ли преследовать на сопредельной территории? Кто знает, какие договора заключены…»
— Ефтеев, сдавайтесь, или мы вас уничтожим, — полковник продолжал требовать.
— Мы! Как сильно сказано, — я презрительно усмехнулся. — Неужели великий комбинатор, — я надеялся, Джон читал «Золотого теленка» и оценит сравнение, — решил немного полетать?
— Ефтеев, кончай паясничать, последний раз предлагаю — сдавайтесь. Вас никто не тронет. Нам нужны только записи. Мы заберем их, а вас отпустим.
— А гарантии? — я делал вид, что думаю.
— Надеюсь, моего слова вам будет достаточно?
— Твоего слова? — будь он рядом, я бы рассмеялся ему в лицо. — Еще скажи: «Как так получается, что вы не хотите со мной дружить, и это после всего того, что я вам сделал?» Джон, нам надо дать что-нибудь посущественнее, чем твои улетающие на ветер слова.
— У вас нет выбора. — Маклейн заговорил вновь. — Или вы соглашаетесь на мои условия, или будете гореть вместе с вертолетом в этих песках.
— Я хочу подумать, — еще немножко, скоро на горизонте должны появиться здания бывшей перевалочной базы.
— У тебя минута.
Я снял наушники, но отдавать Ахмеду не спешил.