Не получается. Возможно, позже припомню.
Возвращаю разговор в прежнее русло:
— Значит, у Иванцова не было шансов передать важнейшую информацию в головной институт, и в Москве решили его эвакуировать?
— Да, шансов не было, — сокрушенно качает головой генерал. — Британцы догадывались о том, что он близок к открытию, и устроили ему настоящую блокаду. Удивляюсь, почему они не решились на крайнюю меру раньше.
— Скорее всего, не успели, — высказываю предположение. — А откуда они узнали о его экспериментах?
— Иванцов начал поиски средства против нового смертоносного штамма, работая в лаборатории головного института.
— Это который в Москве?
— Точнее в ближнем Подмосковье. Уже там он обнаружил странную реакцию штамма на сложные белковые соединения. Пытаясь развить успех, перепробовал почти все доступные белковые формы. Не получалось. И тут в его распоряжении случайно оказалось насекомое родом из тропиков — сыворотка на его основе затормозила развитие штамма. Затормозила, но не обезвредила. И тогда он решил возглавить нашу миссию Красного Креста на Филиппинском архипелаге, где обитает масса редких насекомых, в том числе несколько недавно открытых видов…
* * *
А еще мы считаем Горчакова ангелом-хранителем отряда специального назначения «Фрегат». К сожалению, в опасной работе боевых пловцов иногда случаются нештатные ситуации, трагедии и прочие неприятности, просчитать которые заранее невозможно. И каждый раз Сергей Сергеевич едва ли не грудью защищает нас от карающего самодурства чиновников. Шеф часто сопровождает нас в ответственных командировках и лишь в редких случаях, когда предстоит совсем пустяковая работа, остается в Москве. В этот раз он решил прошвырнуться через всю Азию. Это подтверждает важность полученного им задания.
Допив пиво, интересуюсь:
— Так что случилось с подводниками, которым Иванцов передал образец вакцины и описание методики ее получения?
— Связь с «Белозерском» должна была состояться через два часа после эвакуации пловцами Иванцова. Увы, — вздыхает генерал, — подлодка на связь не вышла.
— А что же поисковая операция?
— В район предполагаемой аварии были направлены два наших надводных корабля, находившихся в относительной близости. Они прочесали приличную акваторию, но ничего не обнаружили: ни аварийного буя, ни масляных пятен, ни других следов катастрофы, ни подводных лодок вероятного противника.
Я пристально смотрю на шефа.
— Так что же вы хотите от меня? Чтобы я надел ребризер и занялся ее поисками?
— Не кипятись, — спокойно говорит он, доставая из кармана карту неизвестного мне клочка суши, похожую на перевернутую кобуру пистолета. — Погляди сюда. Это филиппинский остров Катандуанес…
Рассматриваю остров. Судя по масштабу, он протянулся километров на шестьдесят с севера на юг и километров на тридцать с запада на восток. На южной оконечности имеется подковообразная бухта с небольшим городком под названием «Вирак».
— Место встречи пловцов с доктором Иванцовым было назначено здесь, — палец Горчакова застывает в акватории бухты примерно в километре от берега. — «Белозерск» лежал на грунте где-то здесь, — палец перемещается дальше от берега. — А теперь обрати внимание на обширную шельфовую плиту, окружающую остров.
— Обратил. И что?
— Дело в том, что «Белозерск» заканчивал боевую службу и намеревался возвращаться на базу, когда командиру послали срочную шифрограмму с описанием миссии у берегов Катандуанеса. Поэтому, изучая порученный мне материал в Москве, я пришел к следующему выводу…
* * *
Палец Горчакова вновь вычерчивает замысловатые фигуры на небольшой карте, лежащей между пустой коньячной рюмкой и пивным бокалом.
— Смотри, что получается, — говорит он. — Выполнив задание, командир «Белозерска» наверняка приказал штурману рассчитать кратчайший маршрут к нашим берегам…
Пока возразить нечего. Автономность подлодок типа «Палтус» не превышает сорока пяти суток. Контакт с Иванцовым произошел на тридцать девятые сутки похода. Продуктов оставалось на недельный переход, а до российской базы на малошумной скорости предстояло пилить не меньше двух недель. Ну, допустим, на каких-то участках командир позволит пренебречь скрытностью и даст команду идти на пятнадцати узлах. Однако маршрут при этом все равно останется кратчайшим.
— А кратчайший маршрут у нас таков, — генеральский палец скользит вокруг восточного мыса бухты, огибает с востока остров и устремляется по прямой на север. — Понимаешь, о чем я?
— Пока нет.
— Ты на глубину смотри и на цвет карты! — распаляясь, говорит начальство.
— Начальный этап маршрута проходит по относительному мелководью — над шельфовой плитой.
— Вот! Именно это я и хотел от тебя услышать. Судя по времени, сеанс связи должен был состояться примерно в этой точке, — шеф указывает на траверз восточного мыса бухты. — Но на связь экипаж не вышел. Стало быть, трагедия произошла раньше и искать лодку нужно от того места, где она лежала на грунте, до точки несостоявшейся связи. А это всего миль десять на относительно небольшой глубине.
Изучаю «относительно небольшую глубину». Цифры скачут от сорока до сотни метров… Теперь понятно, зачем Горчаков примчался из Москвы и зачем позвонил поздней ночью.
Подзываю официанта и прошу повторить — коньяк и пиво. Дождавшись холодного напитка, делаю пару глотков и, вздохнув, сообщаю:
— Вы представляете объем работы по скрытному поиску пропавшего «Белозерска»? Почему бы нашим дипломатам не договориться о совместном поиске, почему бы не прислать сюда несколько специализированных судов и не сделать все по-человечески?
Генерал мрачнеет:
— Исключено. И вообще, Женя, не лез бы ты в те материи, в которых не смыслишь. Ты отличный подводник, один из лучших боевых пловцов в стране и отличный командир «Фрегата». Но политик из тебя, извини, никудышный.
— Да это я без вас знаю. Но дело-то серьезное, — завожусь я. — Лодка пропала, экипаж наверняка погиб! Это же наши граждане, наша лодка!..
— Знаю. Тем не менее мы не можем поднять шумиху по поводу пропавшей лодки по ряду серьезных причин.
— Допустим, одну я знаю. «Белозерск» некоторое время находился в территориальных водах Филиппин, возможно, и затонул в двенадцатимильной зоне. Но на уровне внешнеполитических ведомств это легко объяснить: сбились с курса, находились в аварийном состоянии. В конце концов, состряпать липовую радиограмму о бедствии на борту.
— Если бы дело было только в этом.
— В чем же еще?
— Во-первых, наше влияние на Филиппинах невелико, а значит, местное правительство скорее поступит так, как выгодно Британии и Соединенным Штатам. Во-вторых, нам просто не дадут найти «Белозерск».