Майор положил на стол белый плотный листок. Марецкий приказал Сквознову:
— Всех сотрудников отдела ко мне в кабинет. Срочно. И вы, майор, оставайтесь.
* * *
Марта лишь мельком взглянула на людей, сидящих возле кабинета, и сказала:
— У вас все в порядке, уважаемые господа. Моя помощь вам не понадобится.
Развернулась и ушла. По дороге назад она уже знала, что Гошу дома не застанет, и почувствовала некоторое облегчение. Наконец-то. Ни к чему хорошему их сотрудничество не могло привести. О том, что ее обокрали в очередной раз, она не сожалела. Такова судьба. Ей не дано жить, как всем, иметь семью, бабье счастье и земные бытовые проблемы. Она мечтала об уединении. Вот накопит денег и махнет куда-нибудь. Дом построит в лесу, подальше от людей. Гошу она просто жалела. Неустроенный толстячок, верящий в призрачное счастье: он всё еще думал, будто в нем кто-то нуждается и где-то его ждут. Большой ребенок.
Чувствуя непонятное беспокойство, Марта оставила машину на параллельной улице и пошла пешком, огибая забор из чугунных прутьев, за которым был газон с клумбой. Свернув за угол, взглянула на свой дом. Окно кухни было разбито. Двое парней в оранжевых жилетах сгребали скошенную траву.
— Эй, Карим! Подойди сюда, — окликнула она одного из них.
Дворник подошел к ограде.
— Только не говори мне, Карим, будто мальчишки мое окно разбили. Через этот забор не перелезешь, и делать им там нечего.
— Здравствуй, уважаемая Марта. Твое окно дядя Гоша разбил. Выпрыгнул из окна прямо в клумбу. Потом вскочил и побежал к нашей калитке. Раз мы здесь, значит она открыта.
Он указал на противоположную сторону двора. Калитка выходила на ту улицу, где Марта оставила машину.
— Ты говоришь, что он выпрыгнул из окна?
— Похоже, Марта, у мужика крыша поехала.
— А что у него было в руках?
— Совсем ничего. Такой толстый, а бегает, как чемпион.
— Вот что, Карим. Будете уходить, не запирайте калитку. Накинь замок и все. Я сама закрою.
— Как скажешь, Марта.
— А выход из дома на эту лужайку есть?
— У вас нет. У художников есть. У них балконы и там же пожарная лестница. По ней можно спуститься. Мы с ними из-за этого ругаемся. Они спускаются и за домом шашлычки жарят. Правда, в мангале, но пепел все равно газон портит.
Ничего подозрительного возле дома Марта не заметила, но настороженность ее не покидала. Она вошла в подъезд и, поднявшись на один пролет, увидела сидящую на подоконнике женщину с двумя детьми. Завидев Марту, женщина спрыгнула с подоконника — всевидящую нетрудно было узнать, ее портрет на буклете был довольно точный.
— А мы вас ждем.
— Знаю, — холодно сказала Марта. — Давно?
— Часа два. Мужчина так и сказал, что вы задержитесь.
— А кто вам адрес дал?
— Интернет. Набираешь Mara.ru, и с вас требуют отправить СМС на какой-то номер. Короче говоря, снимают деньги с карточки и вам на телефон приходит адрес.
— Понятно. И на адресе зарабатывают. Так, что сказал толстяк?
— Какой толстяк? — не поняла посетительница.
— Тот, что вам дверь открыл.
— Да нет. Он худой. Аж скулы торчат. С пегим ежиком. Наполовину седой. Лет сорока, с серыми бегающими глазками. Мне он не понравился. Похож на одного типа, который сберкассы грабил. Лет десять назад. Я тогда кассиршей работала. Глаза те же. Слышала, что потом его все же поймали. Имени не помню, но глаза запомнила. У него такой же уголок в правом глазу. Я даже испугалась.
— Уголок? — не поняла Марта.
— Ну да. Глаз серый, а четверть — коньячного цвета. Вроде клинышка.
— Хорошее сравнение. Вы пьющая?
— Нет. Работаю на коньячном заводе в Новороссийске. У меня муж пропал. Раньше он с детьми сидел, не работал. Я семью тянула, а теперь…
— Помолчите.
Марта положила руку на голову женщине и закрыла глаза.
— Ваш муж жив. Сходите в фирменный парфюмерный магазин. Возьмите на пробу духи «Каприз» и вспомните женщину, от которой так же пахнет. Ваш муж у нее, и вы должны ее знать. Большего я не могу сказать.
Марта поднялась еще на один пролет и зашла в свою квартиру. Все вещи Гоши были на месте. Значит, его застали врасплох. Она заглянула под подушку на его неубранной кровати. Там лежал никелированный вальтер с накрученным на ствол глушителем. Гоша с пистолетом не расставался, но никогда не стрелял из него, он служил ему психологическим оружием, а не боевым. И это срабатывало. Марта подумала, что теперь оно пригодится ей. Она собрала все самое необходимое, сложила в небольшую спортивную сумку. Надела лучшее платье, но краситься не стала, хотелось как можно скорее уйти из этого дома. Тем не менее решила посмотреть, что случилось в квартире напротив, пять минут ничего не решат.
Никаких следов борьбы, лишь кровь на полу. Она проверила тайник. Пусто. Хуже всего, что из видеокамеры исчезла пленка, там зафиксированы сеанса четыре. Дольше пятнадцати минут она с пациентами не работает. На одну кассету может вместиться час записи. Пропал и портфель. Дворник сказал, что Гоша убегал с пустыми руками. Значит, портфель унесли мстители. Внешность одного она уже знала. Но он пришел не один, такого Гоша своим весом задавит. С ним был еще кто-то. Пациентка не видела, как они уходили, водила детей обедать. Денег эти типы не нашли, клиент сумел сбежать… Если они узнали адрес Гоши, значит, знают и о ней. В чулан, похоже, не заглядывали. Белое платье для сеансов висело на вешалке. Оно ей больше не понадобится, а вот парики могут пригодиться. Черный, рыжий и русый она сунула в сумку.
На пороге квартиры стояла высокая элегантная женщина в черном облегающем платье. От нее веяло могильным холодом. Черты лица приятные, губы ярко накрашены. Похоже, она тоже любила парики, так что о цвете волос можно было только гадать.
— Извините, но дверь была открыта. Мне нужна ваша консультация.
— Кто вас прислал?
— Зураб. Я виделась с ним на днях.
— Приходите завтра, сегодня я работаю на выезде.
Женщина, словно фокусница, развернула веером пять стодолларовых купюр.
— Пять минут за пять сотен.
От таких денег не отказываются, если ты не напуган до смерти. Надо вести себя нормально. Эта женщина появилась здесь не случайно, подобные ей не верят в мистику, правда жизни не раз била их по мордам.
— Хорошо. Закройте дверь и садитесь.
Сейчас Марта не соответствовала своему рекламному образу. К тому же она держала в руках дорожную сумку. Поставив ее, села напротив пациентки.
— Снимите линзы с глаз, они мне мешают. Я должна видеть ваши глаза.
— А как вы заметили?