Джефф направился в безлюдный угол магазина. Заходили туда очень немногие. Он прошел мимо полки с компьютерными самоучителями, мимо книг о том, как похудеть, пособий по «нью-эйджу» («Вы – не человек, пытающийся жить духовной жизнью, вы – духовное существо, пытающееся жить, как люди».), книг по бизнесу, и, наконец, мимо детского отдела, заполненного кровавыми ужастиками Р. Л. Стайна. Для ровесников Джеффа здесь же располагался отдел научной фантастики, триллеров и любовных романов. Джефф прошел мимо всего этого. Он направлялся в отсек, огороженный двумя полками книг, повернутыми друг к другу: вселенная, скромно названная «литературой».
Хотя этот отдел был крошечным, всего несколько сот наименований, Джефф мог бы жить здесь и всегда находить для себя что-то новое. Ему не на что было все это купить, но он мог взять любую книгу и прочитать кусок. В последнее время он штудировал Гессе. Он точно не знал, кто такой Гессе, но фотография на обложке классической серии издательства «Пингвин» ему нравилась. Он испытывал нежность к классической серии «Пингвина». Каждая книга была вратами в иной мир.
Джефф взглянул на кассу, увидел, что кассир забыл о нем. Он взял книжку и начал читать с того места, где остановился в прошлый раз:
«Вы, несомненно, давно догадались, что преодоление времени, освобождение от действительности и как бы там еще ни именовали вы вашу тоску, означают не что иное, как желание избавиться от своей так называемой личности». [8]
Джефф опустился в позу лотоса, прислонился к огромным картонным фигурам Бивиса и Баттхеда, стоявшим в конце прохода, и погрузился в чтение.
Мэл управлялся с машиной матери мягко и четко. Торопиться незачем – поездка занимала всего пять минут, вне зависимости от пробок. Предусмотрительно включив поворотник, он заехал на заправку «И-Зи Гэс», припарковался сбоку в тени, подальше от насосов, открыл багажник и вынул пять пятига-лонных канистр. Передал их служителю.
– Доверху высокооктанового.
– На высокооктановом газонокосилки работают не ахти как.
– Я не собираюсь косить газоны, шеф.
Мэл прошел в круглосуточный магазин – раньше тут была автомастерская, простоявшая сорок лет. Когда Мэл был подростком, он мечтал работать в этой мастерской механиком, поднимать на гидравлическом лифте «импалы» и «мустанги». Он представлял себе земной рай, где каждое утро можно было бы надевать спецодежду, запивать шипящей «колой» пригоршню стимуляторов и колупаться под «понтиаками», пока весь не почернеешь от смазки. Давно уже сгинули и суровые механики, курившие «Пэл-Мэл», и сам гараж. Все хорошее давно уже сгинуло.
Когда Мэл вошел в слишком ярко освещенный магазин, пластиковая коробочка над дверью выдала электронный «дзынь». Мэл оценил камеру наблюдения, торчащую из стены. «Снимайте меня, мудачье, покажите мое лицо в вечерних новостях!» Мэл шагнул к автомату с печеньем и шоколадками. По его кишкам прокатилась волна тошноты – он вспомнил работу, на которую убил два года жизни: наполнял стальные зубцы точно такого же автомата всякой псевдоедой. Возил туда-сюда на тележке картонные коробки, заполнял пустые места розовыми, белыми, черными пирожными. Таскал и рассортировывал, складывал и развозил, резал картон. Рвал жопу на работе, и ни хрена за это не получил, только дебильный чек и хроническую боль в спине.
Мэл схватил целлофановую пачку «Орео» на 50 печений. Шагнул к батарее охлажденных напитков и сгреб кварту ароматизированного молока. Пробравшись обратно к кассе, он застыл статуей со всем этим добром, пока жирная сука-кассирша болтала по телефону, не спуская орлиного взгляда с тощего покупателя. Начала следить за ним, как только он вошел в эту дверь. Пока Мэл перемещался по проходам, она смотрела на его руки.
– …И я говорю: «Тим, что-то мне это не нравится». А он: «Да я от нее устал. И вообще я тебя хочу, я ждал тебя…» Блин, Шериз. Надо заканчивать. Тут урод какой-то чего-то хочет. Перезвони через пять минут.
Повесив трубку, толстая сердитая кассирша перестала пялиться на Мэла и молча повернулась к его покупкам. В сущности, она специально старалась вообще на него не смотреть. Посчитала все, что было, а потом, наконец взглянув Мэлу в глаза, сказала:
– С бензином – пятьдесят два.
– Еще «Лаки».
Она швырнула в Мэла пачку сигарет – как подачку собаке.
– Без фильтра.
Она заменила сигареты на пачку поменьше.
– Пятьдесят пять.
Мэл кинул на прилавок две двадцатки, десятку и пятерку, и девушка, нахмурившись, прибрала их. Теперь пришла очередь Мэла смотреть на нее, не отрываясь.
– А пакет?
Она сложила покупки в пакет.
– Спички?
Она смахнула в пакет картонный квадратик. Пакет захрустел в пальцах, и, чуть помедлив, Мэл взглянул девушке в глаза.
– Сядь на диету. Ты слишком толстая.
– А ты воняешь, и у тебя изо рта несет.
Мэл почувствовал тяжесть пистолетов в кобурах. Улыбнулся своей щербатой улыбкой.
– Думаешь?
– Ага.
– Если ты считаешь, что у меня изо рта пахнет, попробуй на вкус мой член, когда я выну его из твоей пухлой розовой задницы.
Девушка оцепенела.
– Моя сперма гораздо полезней, чем то говно, которое ты жрешь.
Она бросила взгляд куда-то за прилавок.
– Хочешь, скажи? Хочешь? Хочешь пососать мой хуй, измазанный говном?
– Нет.
– Тогда так: если кто-нибудь дает тебе совет, будь повежливее, прими к сведению и скажи «спасибо».
– Спасибо.
– Собираешься нажать на эту красную кнопочку? Валяй. Но не обессудь, если что случится, потому что пока это так, разговорчики. Ты уж мне поверь, я способен на большее.
Мэл смотрел на нее еще секунд десять, не меньше. Потом звякнул колокольчик, в магазин вошел кто-то еще. Мэл неохотно двинулся с места. Ему уже много лет не было так хорошо.
Донна огладила блузку спереди, глядя, как под напором ее грудей вздымается красный искусственный шелк. Задрала гладкую ткань и проверила живот, приспустила брюки, потом трусы, открыв самый верх вьющихся темных волос. Нет, она выглядит не жирнее, чем утром.
Соблазнительная штучка. Да. Она облизала губы, глядя на свое отражение в зеркале примерочной. Может, какой-нибудь скучающий мудила-охранник видит ее на мониторах. Хорошо. Надеюсь, у него встал стоймя. Надеюсь, он дрочит.
Сквозь щель в шторке, закрывавшей вход в примерочную, Донна краем глаза уловила какое-то движение. Она замерла. Не от страха, а из любопытства. Кто-то за мной наблюдает. Она повернулась ко входу спиной и стянула штаны. Еще раз взглянула в зеркало, пытаясь найти правильный угол обзора и разглядеть через щель в занавеске, что происходит снаружи. Да. Там мужик. Мужик в костюме. Вообще-то он ничего. Ну да, как же. Притворяется, что покупает джинсы-варёнки. А сам на меня засмотрелся.