Орлов, нахмурившись, слушал. Кажется, до него начала доходить серьезность размышлений Гурова. А тот продолжал трясти своего шефа:
– Вспоминай, Петр, вспоминай! Что точно он говорил? Нам надо найти этого человека!
– Да ты что, Лева? Разве это возможно? Мы же о нем ничего не знаем!
Но Гуров, как гончая, напавшая на след, вцепился в него мертвой хваткой:
– Вспоминай каждое слово! Что он говорил?
Орлов совсем смешался. Он то хмурил брови, то хватался за записные книжки на столе.
– Не помню, – растерянно и виновато развел он руками. – Ничего особенного мужчина не говорил.
– Ты мне тогда сказал, что он интересовался, кто принимает по вопросу покушения на жизнь человека! – попытался Гуров упростить генералу задачу.
– Лева, ты лучше меня все помнишь, – слабо попытался защититься Орлов.
– Я вообще здесь лучший, – не стал мелочиться Гуров. – Петр, сиди спокойно и вспоминай. Я могу молчать сколько тебе будет угодно.
Он сел на стул и замер. Орлов немного подумал, попыхтел, после чего сказал:
– Лева, ей-богу, иди лучше к себе! Мне без тебя спокойнее думается. А то под твоим пронизывающим взглядом я себя как под дулом пистолета чувствую.
– Вот теперь представляешь, что чувствуют подчиненные под твоим генеральским взглядом? – улыбнулся Гуров.
– Ага, особенно вы с Крячко! Иди уже! – Орлов в сердцах махнул на Гурова рукой.
Лев вернулся к себе в кабинет, где Крячко со скучающим видом разгадывал кроссворд. Гуров покосился на него, усмехнулся и бросил:
– Нашел время!
– А что мне еще делать? – невинно осведомился Станислав. – Вы с генерал-лейтенантом люди умные, а я так, за дурачка здесь. Вот решил тоже немного мозги прокачать, зарядку для ума сделать…
– Не обижайся, Стас. Я тебе сейчас все объясню, – примирительно сказал Гуров и принялся рассказывать Станиславу о том, чего тот не мог знать.
– Так вот, в то время когда ты бороздил просторы нашей столицы, скрываясь от гнева начальства, а я занимался тем, что закрывал твои косяки, это и произошло, – поведал он.
Крячко внимательно выслушал друга, а затем спросил:
– А где эта брошюрка?
– Так я ее выбросил, – раздосадованно ответил Гуров.
– Вот видишь, Лева, какая непростительная ошибка! – поцокал языком Крячко. – Особенно для такого педанта, как ты! А ты еще меня ругаешь за склонность к накопительству хлама! А это всего лишь моя предусмотрительность!
– Ладно, кончай зубы заговаривать! – засмеялся Гуров. – Все это ты говоришь к тому, чтобы оправдать это кладбище своих старых газет, которое ты здесь устроил и которое я сто раз просил тебя расчистить!
И Гуров выразительно показал рукой на верх шкафа, где огромной кипой возвышались старые номера газет «Спорт-экспресс», выбросить которые у Крячко не поднималась рука. Обычно, просмотрев свежий номер, Станислав бросал его прямо там, где читал, и в результате газеты валялись где попало по всему кабинету. Гуров неоднократно указывал на это Крячко, однако тот всякий раз находил причину не убирать их. И только когда терпение Гурова доходило до предела, Крячко, дабы отвязаться, забрасывал газету на шкаф. В итоге там скопилась гигантская гора макулатуры, сползавшая к краю и грозившая вот-вот свалиться кому-нибудь на голову. На вопрос Гурова, почему бы Станиславу не выбросить все это разом, Крячко делал страшное лицо и кричал, что Гуров покушается на единственное святое, что осталось у него на этой работе. И заявлял, что обязательно сделает из этих номеров подшивку в самое ближайшее время. Но время шло, гора росла, а подшивка так и не рождалась.
– Нет, теперь ты понимаешь, что каждая – каждая, Лева! – бумажка может иметь жизненно важное значение!
– Понимаю! Особенно если ты оказался в лесу и тебе вдруг приспичило, – скептически сказал Гуров.
Дверь кабинета стремительно открылась, и в проеме возник Петр Николаевич Орлов.
– Опа! Сам генералитет к нам пожаловал! – заметил Крячко. – Никак что-то важное произошло?
– Лева, я тут кое-что вспомнил, – игнорируя Станислава и подходя прямо к столу Гурова, сказал Орлов.
– Садись, – тут же предложил Лев, и генерал устроился на стуле.
– Этому человеку, – прикрыв глаза, медленно начал Орлов, – кто-то позвонил сразу после разговора со мной. И он, отвечая ему, упоминал какое-то название, сказав, что подъедет туда позже. Название это я и пытаюсь сейчас вспомнить.
– Что это было? Название фирмы, магазина, банка, клуба? О чем шла речь? – быстро забросал Гуров Орлова вопросами.
– Не спеши, Лева! Мне и так непросто. Никакой конкретики не упоминалось, только название. Но название какое-то странное. Не очень популярное. Ну, в смысле, не какой-то там «Инвест» или «Пласт». И негромкое. Словом, оно не на слуху. И что-то такое… – Орлов пошевелил пальцами. – Женское.
– «Фемина», – тут же сказал Крячко.
– Стас, ты бы не здесь и не сейчас своей эрудицией блистал, – поморщился Орлов.
– Ты еще скажи – «Баба», – поддержал генерала Гуров.
– А что? – обиделся Крячко. – Я помочь пытаюсь! Не хотите – могу вообще выйти!
Однако любопытство взяло верх, и Станислав не спешил покидать кабинет. Напротив, он придвинул свой стул поближе и устроился на нем поудобнее.
– Мне вот еще что пришло в голову, когда ты подчеркнул, что человек этот пришел в ГУВД, – сказал Орлов. – Его фамилия обязательно должна быть зафиксирована в журнале регистрации посетителей. Нужно посмотреть записи за тот день. Какое это было число?
– Десятое, – тут же ответил Гуров.
За журналом к дежурному на вахту был отправлен Крячко, который очень быстро вернулся.
– Ну и что? – хмыкнул он с порога, вертя в руках толстую тетрадь. – Тут больше ста человек! Как ты их всех станешь проверять?
– Ну паспортные данные же там есть… – неуверенно произнес Орлов.
Иронический взгляд Крячко показал генерал-лейтенанту, что это обстоятельство не играет роли. Гуров внимательно посмотрел на своего начальника и тихо сказал:
– Думай, Петр. Нужно вспомнить название места, куда его срочно вызвали.
– Да я стараюсь! Название какое-то нерусское… – виновато проговорил Орлов.
– А ты англо-русский словарь включи, – предложил Крячко, кивая на компьютер.
– Ага, или немецкий, – насмешливо сказал Гуров. – Всего-то четыреста тысяч слов! А учитывая, что у нас сейчас тотальное засилье китайцев…
– Прием он ведет, – вдруг сказал Орлов. – Он это произнес: «У меня прием начинается в шесть». Я припоминаю, что ему позвонили и срочно куда-то вызвали. Он долго отказывался, а потом, наверное, все-таки поехал. И тебя не стал дожидаться.