– Надо понимать, ты и сейчас, разговаривая со мной, тоже ощущаешь скованность, неловкость? Тебе приходится прилагать некоторые усилия, чтобы это выглядело естественно?
Лариса отрицательно качнула головой и сказала:
– Очень странно, но с тобой я почему-то себя чувствую очень легко и спокойно, словно мы знакомы уже сто лет. Знаешь, когда я стояла в переходе и увидела тебя, то мне подумалось: «Надо же, какой интересный парень! Наверное, у него самая красивая девушка. А мне с таким никогда не познакомиться».
Несколько ошарашенный столь простодушной откровенностью, Димка даже закашлялся и смущенно признался:
– Ты не поверишь, но мне пришло в голову почти то же самое. Я буквально заставил себя подойти к тебе и заговорить.
В этот момент дверь комнаты открылась, и на пороге возникла худющая дама баскетбольного роста в темном платье какого-то монастырского фасона в черном платке на голове. На ее худом, изможденном нескончаемыми постами лице светились строгие, можно даже сказать – суровые, глаза. Скорбный изгиб по-стариковски увядших губ дополнял эту картину.
Лариса оглянулась, сразу же потухла, покраснела, потупила взгляд.
Дмитрий тоже посерьезнел, откашлялся и с некоторой торжественностью произнес:
– Здравствуйте! Я Дмитрий Ветлугин, учусь в аграрном университете. Прошу простить, что напросился в гости. Просто Лариса мне рассказывала о том, какие у вас замечательные старинные иконы, настоящие шедевры. Мне очень захотелось их увидеть. Знаете, я потрясен ликом Николая Чудотворца, он просто бесподобен. Еще раз прошу простить! Наверное, было бы правильно, если бы я прямо сейчас откланялся, не так ли?
Выслушав его, женщина заговорила неожиданно слабым, прерывающимся голосом:
– Здравствуйте, молодой человек. Лора мне о вас говорила. Это приятно, что вы нашли время навестить нас. В другой день я бы уговорила вас задержаться, но сейчас чувствую себя довольно плохо.
Димка закивал в ответ, выразил сожаление по поводу недомогания хозяйки, пожелал ей скорейшего выздоровления и направился к выходу. Лариса стояла, не смея поднять глаз.
– Ну что же ты, Лора, не проводишь гостя? – Тетя с укором посмотрела на племянницу. – Это невежливо!
Виновато улыбнувшись, Лариса вышла в прихожую, шепнула Ветлугину, что позвонит ему, а вслух сказала:
– До свидания Дмитрий! Надеюсь, вам у нас понравилось.
– Да, вы правы Лариса, у вас чудная атмосфера умиротворения и покоя. До свидания!
Димка вышел из подъезда на вечернюю улицу. Он чувствовал себя мерзко, знал, что тетка сейчас начнет прессовать девушку, успевшую стать для него бесконечно значимой, за нарушение ею же установленных критериев формальных условностей.
Стас Крячко спешил на свидание. Его кровь, застоявшаяся без внимания со стороны прекрасной половины человечества, волновалась и вскипала. Кроме того, особую пикантность предстоящей встрече придавало беспокойство за женщину, которая сегодня так вовремя и столь удачно оказала им поддержку. Поэтому к кафе «Лисичка», на вывеске которого лукаво улыбающаяся Патрикеевна в белом поварском колпаке несла на подносе курицу-гриль и большую кружку пива, он пришел почти за полчаса до назначенного времени. Стояло лето, солнце еще только подумывало идти на закат, и в восьмом часу вечера было светло как днем.
Для начала Станислав описал широкий круг в окрестностях кафе, заранее выявил все глухие, потенциально опасные места. Ближе к восьми, уже несколько волнуясь, Крячко прохаживался невдалеке от кафе и напряженно прикидывал, с какой стороны может появиться та симпатяшка, с которой он так жаждал встречи. Стрелка на часах вплотную подошла к восьми, а ее все не было. Досадуя, Крячко предположил, что у его знакомой незнакомки могли измениться обстоятельства и она передумала. Но он решил ждать до девяти.
Неожиданно Стас заметил, что прохожие метрах в сорока от него вели себя как-то странно. Они слишком уж внимательно смотрели в сторону аллейки, которая вела к кафе, после чего прибавляли шагу. До Стаса вдруг дошло, что там происходило нечто очень нехорошее. Срываясь на бег, он за несколько секунд оказался у входа в аллейку и успел увидеть, как трое крупных мордоворотов кого-то быстро уволокли в кустарники.
Крячко ринулся туда с яростью носорога, который на своих пастбищных угодьях застал каких-то захудалых буйволишек, посмевших щипать его траву. Он прорвался в глубь кустов и без задержки, мощным ударом ноги по печени вынудил ближайшего к нему амбала выполнить боковой кувырок, после которого тот уже не поднялся. Еще один субъект держал за руки женщину и зажимал ей рот, а другой уже начал рвать на ней платье. Они тут же оставили это занятие, набросились на Стаса, которого приняли за дешевого фраера, и мгновенно за это поплатились.
Стас заблокировал предплечьем удар того негодяя, который был слева, а правой рукой провел ему в голову мощный боковой крюк. Он тут же развернулся всем корпусом назад и той же правой наугад нанес сабельный удар ребром типу, наскакивающему с этой стороны. Особого урона он ему не причинил, но атака отморозка была сорвана. Крячко тут же развернулся к нему лицом и провел серию мощных ударов в голову и корпус. Его противник выпучил глаза от боли, пошатнулся, позеленел и вслед за своими подельниками растянулся на земле.
Женщина сидела на траве, всхлипывала и поправляла изорванное платье. На ее нижней губе, уже успевшей опухнуть, выступила кровь. Это была та самая пикетчица, которую Стас столь напряженно ждал у кафе.
– Как ты? – с беспокойством спросил он, помогая ей подняться на ноги.
– Как видишь. – Женщина снова всхлипнула. – Твари! Подонки! Мое лучшее платье изодрали, уроды!
– Ну ничего, сегодня они будут ночевать в разных камерах СИЗО вместе с озабоченной публикой, которую проинформируют, по какой статье их задержали. О-о-о! Я им не завидую. Им с обоих концов фарватер прочистят по полной программе.
Отморозки начали приходить в себя. Судя по всему, они намеревались дать деру.
Крячко заметил эти поползновения и свирепо рявкнул:
– Не двигаться! Иначе печенки с почками поотшибаю, вякнуть не успеете. Ясно?!
Он достал телефон и набрал номер дежурного по областному УВД. Вскоре прибыла опергруппа, которая нацепила наручники на всех троих. После оформления протокола задержания несостоявшихся насильников отправили в «обезьянник». Станислав отошел в сторону со старшим опергруппы и сообщил ему о своих подозрениях. Он был уверен, что это не какая-то там уличная шпана, а специально нанятые подонки, которым было поручено разделаться с женщиной, посмевшей раскрыть правду об организации пикета.
Крячко проводил даму сердца домой – до свидания ли после такого приключения – и отправился в гостиницу. Лев Иванович сидел у телевизора и смотрел репортаж о сегодняшнем пикете. Он выразил удивление по поводу столь раннего возвращения товарища. Жизнерадостно улыбаясь, Стас рассказал о происшествии у кафе.