– А вы, простите, кто? – оценивающе посмотрела она на Макара.
– Ну, мы живем вместе.
– Вы ее муж?
– Ну, в какой-то степени да.
– Не знаю… – Всем своим видом девушка давала понять, что не признает в нем ее мужа.
– Что вы не знаете?
– Она говорила, что у нее муж банкир…
«А ты и близко не похож на банкира!» – говорили ее глаза.
Что ж, в этом Макар мог винить только себя. Шапка ондатровая на нем, куртка синтепоновая, джинсы с поддевкой, альпийские ботинки. Одет он тепло, но не стильно, и это следовало признать. Банкиры так не одеваются. Да и молод он для крутого бизнесмена. Наверное.
– Что еще она говорила?
– Сказала, что они в Австралию с мужем уезжают. Особняк у них там на побережье. Там сейчас лето, в океане купаться можно…
– Может, ты и мужа ее видела?
– Нет, не видела… А что-то случилось?
– Алика пропала.
– Ну, так она же в Австралию уехала.
– А из какого аэропорта? – скорее в шутку, чем всерьез, спросил Макар. В горькую шутку…
– Ну, из Шереметьева вроде бы…
– Из первого или второго?
– Наверное, из второго…
Макар не мог поверить, что Алика вдруг взяла и улетела в Австралию без него, поэтому сначала позвонил домой в надежде, что она там. Но телефон молчал. И ее мобильник не отзывался.
Тогда он отправился в аэропорт, и на стоянке перед ним обнаружил их с Аликой машину. Ключей у него при себе не было, пришлось возвращаться домой за вторым экземпляром. Там он вскрыл тайник, где ждали своего часа без малого пятьсот тысяч долларов. Ждали и, судя по всему, дождались. Денег не было. И неизвестно, когда они исчезли.
Не волновали его эти кровавые деньги, потому и не чах он над ними как Кощей над своим златом-серебром. Потому и прозевал момент, когда Алика вынула их из тайника.
Возможно, это произошло настолько давно, что она успела перевести их за границу, в ту же Австралию. Не исключено, что сделано это было при участии банкира, с которым она и уехала из страны. Возможно, Алика приехала в аэропорт на своей машине, банкир – на своей, а в самолет они сели вместе. Или она улетела одна, а ее новый избранник отправился вслед за ней. Или еще только отправится…
Как бы то ни было, но Алика бросила Макара. Она уже давно замыслила это и, пользуясь бесконтрольностью с его стороны, перевела деньги за границу, оформила документы и купила билет до Сиднея. А позавчера устроила ночь прощания, о чем он даже не догадывался, и, чтобы развеять свои сомнения, устроила ему проверку на вшивость. Макар не принял ее предложения заняться киллерским отстрелом, значит, он плох для нее и с ним надо расстаться. А еще она придумала встречу с Кристиной, чтобы уличить его в любви к ней. И ведь в чем-то она своего добилась, а потому еще больше уверилась в правильности своего решения…
Макар вернулся в аэропорт, открыл машину и нашел там технический паспорт. Это было все, что оставила ему Алика. А ведь он надеялся найти там и прощальную записку. Но нет, она не удосужилась даже объясниться с ним. Что ж, скатертью ей дорожка…
Ненастный июньский день, дождь льет как из ведра, лужи пузырятся. Погода точно такая, как ровно год назад, когда Кристина стояла на крыльце дома, который так и не стал ей родным. Чубук тогда кутил с проститутками, а она собиралась бежать домой к родителям. И побежала. И столкнулась с Макаром….
Может, он и сейчас ждет ее на своем «Москвиче» где-то неподалеку?.. Кристина не надеялась на чудо, но все-таки выглянула в окно. В пелене дождя она действительно разглядела очертания белого «Москвича». Неужели Макар?! Неужели он вернулся за ней?
Кристина в чем была выскочила из родительского дома прямо под дождь. Она еще не вышла за калитку, как уже промокла до нитки. Но ведь это не страшно. Сейчас она сядет к Макару в машину, он врубит на всю мощь свою печку, потом они поедут к озеру, и там произойдет то, о чем она так долго и страстно мечтала…
Кристина подходила к «Москвичу» в надежде, что сейчас ей навстречу выйдет Макар. Но ничего не происходило. Двери машины оставались закрытыми, и она сама постучала в залитое дождем окно. Стекло опустилось, и Кристина увидела прыщавое лицо какого-то юнца. Музыка в салоне играет, девчонки на заднем сиденье хихикают.
– Извини, обозналась, – расстроенно пробормотала она.
– Да ничего, – махнул рукой юнец, поднимая стекло.
Холодный дождь не унимался, а Кристина все стояла, не замечая его. И непонятно, то ли слезы текут по щекам, то ли это просто вода…
Стекло снова опустилось, и, удивленно глядя на нее, юнец спросил:
– Ты чего? Может, подвезти куда?
Кристина покачала головой и повернула к дому. Ступор пройдет, а мокрая одежда останется. Простудится она, схватит воспаление легких, а у нее бизнес, ее ждут в Москве великие дела… Ну да, не нашелся Макар, но ведь она как-то жила без него все это время. И еще проживет.
Домой надо идти. Отец с утра натопил баньку, пропустил через нее всю семью, а потом они с матерью ушли в гости. Жар еще остался, а в печку можно подбросить дровишек. Если хорошо прогреть кости, то простуды можно не бояться.
Она уже сошла с дороги, когда услышала шум двигателя и шелест колес. Машина остановилась у нее за спиной. Кристина тоже остановилась, обернулась и увидела Макара.
Он выходил к ней из старой синей «Тойоты». Выходил медленно, нерешительно.
Может, она уже заболела? Может, у нее начался горячечный бред?.. Но если Макар ей не мерещится, то не стоит бросаться ему на шею. Нельзя унижаться перед ним…
Кристина повернулась к нему спиной, пошла к своему дому. Сейчас он ее догонит, возьмет за руку, остановит, обнимет, прижмет к себе… Но ничего такого не происходило. Более того, Кристина услышала, как захлопнулась дверь. Это Макар вернулся в свою машину.
Она остановилась и обернулась к нему, сомкнув на груди ладони.
Нет, сама она к нему не пойдет, но и уходить не станет. Пусть уезжает, глядя, как она мокнет под дождем. Пусть уезжает, если ему ее совсем не жаль.
Но машина не уезжала. И Кристина не уходила. Она стояла и ждала, когда Макар снова выйдет к ней.
И он вышел. Постоял немного, затем неторопливо двинулся в ее сторону, но очень скоро перешел на быстрый шаг, глядя на нее с удивлением и упреком:
– Ты что делаешь? На тебе же сухого места нет!
– Тебе не все равно? – отстучала зубами Кристина. Ее вдруг заколотило изнутри, от холода зуб на зуб не попадал.
Макар взял ее за руку, открыл калитку и подвел к дому:
– Скажи маме, пусть она тебя гусиным жиром натрет.