Затем оператор показал остановившиеся «Жигули» седьмой модели. Секунд на десять зафиксировал номер. Открылась дверь. Вышел человек, была видна лишь его спина, обтянутая черной курткой, и уверенный затылок. Слишком уверенный.
И тут включилась вторая камера. Человек уже не удалялся, а шел навстречу легкой, пружинящей походкой, повинуясь слышимой лишь им одним мелодии.
– Стоп! – воскликнул возбужденно Завьялов. – Михаил Филиппыч, можно увеличить?
Человек остановился с поднятой ногой и артистично оттянутым носком ботинка. Начал плавно расти. И остановился, когда лицо заняло весь экран.
– Ну? – тоном дрессировщика не спросил, а скорее скомандовал Председатель.
– Да, точно, – нервно почесывая второй подбородок, заговорил майор. – Точно. Хоть, чувствуется, слегка закамуфлировался. Точно – Танцор!
– Не понял, – удивленно поднял брови Председатель. И перевел взгляд с экрана на Завьялова.
– Прошлым летом я пытался изловить организаторов сетевой игры «Мегаполис». Во-первых, они собирали огромные бабки и ни хрена налогов не платили. Во-вторых, и это главное, игрокам давали задания убивать каких-либо совершенно случайных людей, и они за милую душу убивали. Так вот. Танцор – один из этих игроков. Пожалуй, самый крутой. С ним на пару работала Стрелка. Были еще Дюймовочка, Профессор, Скин, Граф, Лох, Оранжевая Пурга… А потом игровой сайт куда-то пропал, и все разбежались в разные стороны… Вот он где, оказывается, голубчик, – заерзал на стуле майор.
– И что про него известно?
– Раньше был актером. Потом работал танцовщиком в бандитском кабаке. В «Мегаполисе» был самым ловким. Хоть и замочил всего лишь одного человека. Абсолютно неуловим. Как говорится, подкрадывается, как тень, и жалит, как кобра. Вот, собственно, и все, что про него известно… Да, его Стрелка очень опытная хакерша.
– Это совсем хреново, – сказал Председатель исключительно для подслушивавшего Котляра. – Значит, она сумеет распорядиться дискетой…
Действие «Хеннесси», компенсирующее давление, начинало заканчиваться. Председатель встал. Подошел к бару. И сделал еще один спасительный для организма глоток. Завьялову даже не предложил, хоть было заведомо известно, что тот откажется. Поскольку человек прекрасно понимал, что в его положении это было бы верхом неприличия. Стакан «Абсолюта» из рук заместителя Котляра – это еще куда ни шло. Но никак не рюмка коньяку с Председателем.
– Ладно, – сказал, отдышавшись, Илларионов, – давай смотреть дальше.
Экран вновь ожил. Танцор скрылся за массивными дверьми. Камера стала присматриваться к «Жигулю», на котором тот приехал. Но неназойливо, с некоторого отдаисния. Внутри кто-то был. Это было заметно и по трудноразличимой фигуре на переднем сиденье, и по табачному дыму, который валил из-под приоткрытого бокового стекла.
Затем дверца открылась. И на асфальт тяжело опустился ботинок такой величины, что было абсолютно непонятно, каким же образом его носитель смог втиснуться в крохотный салон автомобиля. Рядом с ним встал второй. И вдруг появилась молодая женщина, скорее даже девушка, отнюдь не исполинских размеров. Пожалуй, даже хрупкая.
– Стрелка! – радостно воскликнул майор. – Стрелка, хакерша, подружка Танцора.
– Так, очень хорошо, – оживился Председатель. Потом спохватился и специально для Котляра продолжил заметно поскучневшим голосом, – Хотя, конечно, это-то и херово. Если у них дискета, то они ее и распакуют, и в дело пустят. Совсем херово.
Продолжили смотреть молча. Собственно, смотреть-то уже было нечего. Камера, не имея возможности проникнуть внутрь банка, бесцельно блуждала по окнам, бродила по двору и по прилегающей улице, зачем-то поползала по краю крыши. Время шло. Стрелка нервно курила одну сигарету за другой…
И вдруг Завьялов как-то испуганно, противоестественно для своей комплекции и своего чина, воскликнул:
– Стоп! Назад!
Председатель начал мотать ленту обратно.
И снова:
– Стоп! Здесь! Где джип!
Председатель остановил. Чуть промотал вперед. И увеличил изображение.
Завьялов с изумлением, максимально возможным для отупевшего сорокалетнего милицейского чиновника, всматривался в лицо молодого парня, стоявшего рядом с джипом. Словно это был гуманоид или пришелец из загробного мира.
– Да, – заговорил он, слегка заикаясь от волнения, – точно, это он. – И опять замолчал.
– Да кто – он-то? – начал терять терпение Председатель. – Можешь объяснить внятно?
– А, блин! – махнул рукой майор. И снова замолчал, неотрывно глядя на экран. А потом опомнился и подобострастно засуетился. – Виноват, Михаил Филиппыч…
– Ладно, давай по делу! – успокоил его Илларионов. – Сейчас самое важное – дело. А не расшаркивания. Говори.
– Это мой лейтенант Лешка Осипов. Классный был парень. Моя правая рука. Все умел, шельма! Хакеров ловил пачками. Хоть и сам иногда был не прочь в ихние игры поиграть. Но прошлой осенью решил сыграть свою игру. Без меня, то есть. Начал втихаря охотиться на «Мегаполис». Тут ему конец и настал!
– Выгнал, что ли, из органов?
– Если бы! Урыли они его. В конце декабря, аккурат на западное Рождество, нашли его на квартире. Чем-то наширяли до отвала. И он впал в кому. В больнице провалялся почти месяц. Только одно сердце слегка трепыхалось, больше ничего не работало. А потом отключили от аппарата. И все, Лехи не стало. Похоронили, из автоматов залп дали. На поминках нажрались, как свиньи. Потому что общим любимцем был. И вот, блин!.. Глазам своим не верю!
– Погоди, не гони пургу! – Председатель, будучи человеком рациональным, начал перебирать в уме наиболее правдоподобные объяснения. – У него не было брата, близнеца?
– Не было. А если б и был. Вот, смотри, – майор от волнения перешел на «ты», – видишь этот маленький шрамик, скобочкой? Это его полтора года назад зацепил один ублюдок перстнем. Перстень был самодельный, бандитский. Второй такой вряд ли сыщешь. Так что, точно говорю, Леха!
– Ладно, пусть Леха, – не сдавался Илларионов, которого эта история тоже изрядно взволновала. – Предположим. Нашли тех, которые его наркотой накачали?
– Нет. Хоть и все управление на ушах стояло.
– Так вот. – Беспрерывный «Хеннесси» не только предохранял Председателя от инсульта, но и уже изрядно булькал у него в мозгах. Поэтому он повел довольно странную речь. – Сейчас в Москве много всякого дерьма появилось. В ночных клубах через одного негры. Это я, конечно, не к тому, что негры – это дерьмо. Я не расист какой-нибудь. А к тому, что на Гаити до хрена колдунов вуду. Слыхал про таких?
– Никак нет.
– Так вот они поят человека специальным зельем. Он впадает в кому. Его хоронят. Дня через два колдун откапывает такого, который превратился уже в зомби. Мозги почти ничего не соображают, и он становится рабом колдуна. Так вот, значит, на этом хреновом «Мегаполисе» завелся такой колдун. И он превратил твоего Леху в зомби. Согласен?