Наконец-то впереди показался джип, прокладывавший своей широкой грудью путь узкому щеголеватому «Мерседесу». Прикрывал тылы широким задом еще один джип, такого же болотного цвета.
Сердце застучало в груди громче работающего на холостых оборотах двигатели.
Когда кавалькада, сверкнув затемненными стеклами, прошла мимо. Танцор убедился, что на «Мерсе» стоит номер Председателя.
Осторожно опустил на колени атлас и взял в руки передатчик, напряженно всматриваясь в зеркало заднего обзора. Главное – не делать резких движений. Иначе все пойдет прахом.
Автомобиль-бомба был поставлен очень удачно. В трех метрах от него была большая колдобина, перед которой притормозил передний джип. То же сделали вторая и третья машины.
Мимо бомбы джип прошел совсем медленно, километрах на сорока.
Когда «Мерседес» был примерно в полутора метрах от точки «X», Танцора, пронзила совершенно идиотская мысль: «Надо же учесть время запаздывания радиосигнала, ведь он дойдет до детонатора не мгновенно!» И нажал кнопку.
Однако все было сделано правильно. Потому что динамит лежал в багажнике, отчего взрывная волна была направлена навстречу «Мерседесу».
Танцора ошеломило уведенное и услышанное. Черную машину с находившимся внутри Председателем подбросило вверх метра на два. Подбросило уже искореженную, с оторванными дверьми, без капота, уже пылающую.
И тут волна достигла Танцора. Она была еще столь сильна, что стоящий на тормозах «Жигуль» кинуло вперед на полметра.
Затем «Мерседес» рухнул на асфальт и превратился в бесформенную груду горящего металла. Вскоре рванул бензобак, разметав остатки машины по переулку.
Джипы пострадали меньше. Они лежали кверху колесами, и из них потихоньку выбирались несомненно сошедшие с ума охранники.
Переулок, словно первым ноябрьским ледком, был покрыт осыпавшимися из окон стеклами.
«Это ничего, – подумал Танцор, – мэрия поможет, материально».
Довольно быстро придя в себя, он поехал прочь. Что не могло вызвать ни малейших подозрений, поскольку вряд ли нашелся бы в Москве хоть один автомобилист, который не поступил бы точно так же.
В ушах противно звенело. Видимо, небольшая контузия.
Однако вскоре Танцор понял, что это звенит мобильник Чики, который он зачем-то всюду таскал с собой.
Звонил Котляр, прекрасно понимавший, у кого сейчас находится трубка, бесследно исчезнувшая с места ликвидации зама по ликвидации. Котляр был взволнован:
– Ну вы, бля, козлы, суки, пидоры, гниды!.. Танцор прервал этот безобразный монолог:
– Мы, челябинские, вас всех зароем! Поэл, не? Ты следующий!
Следопыт курил, лежа в постели. И думал: на хрена и во имя чего?
Во имя чего – это было более-менее понятно. Ввязавшись в эту противоестественную сетевую игру, он из нищего и униженного мента превратился в весьма состоятельного человека, которому не нужно ежеутренне ехать через половину города на троллейбусе, бьющем в сырую погоду током, исполнять идиотские приказания примитивного майора, писать отчеты и рапорта, ждать очередной звездочки и все такое прочее – бессмысленное и беспощадное по отношению к молодости и жажде самоутверждения.
Теперь Следопыт, хоть и несколько рисковал жизнью, был предоставлен самому себе. И держал отчет исключительно перед самим собой. Ну, разве что, еще перед Танцором и Стрелкой. Но это были дружеские отношения, отношения людей, входящих в одну команду. И ничего постыдного в этом не было. Более того, он был как бы ответственен за жизнь старого ребенка – Деда. А это было приятно. Потому что давало ощущение силы и зрелости.
А вот с «на хрена» было довольно туманно. Тут Следопыт ощущал себя котом в мешке, которого несут то ли в виварий, то ли к реке, то ли на выставку рекордсменов породы. Понятие «игра» к тому, чем он сейчас занимался, не относилось никоим образом. Даже тараканы, участвующие в бегах, хоть и не знают об устройстве тотализатора, об ординаре и о двойных ставках, отчетливо понимают, что от них требуется как можно скорее добежать до финиша. А уж о лошадях и говорить не приходится.
Это было даже не спасение собственной шкуры, на которую посягают банкиры, что было бы вполне в жанре. То есть ты дичь, на тебя охотятся, и ты должен продержаться как можно дольше. А лучше – замочить всех, посягающих на твою драгоценную жизнь. Замочил и будь любезен, получи призовой чек с шестью нулями.
Собственно, все примерно так и шло. До тех пор, пока Дед вдруг не извлек непонятно из каких информационных отстойников сведение о том, кого и в какой последовательности надо мочить. И данная последовательность была предопределена отнюдь не обеспечением безопасности их команды, а какими-то довольно туманными требованиями типа «надо сделать так, чтобы этот козел не успел сделать того-то и того-то».
«Так дальше жить нельзя, – думал Следопыт, прикуривая следующую сигарету. – С этим надо что-то делать».
Кто, кто мог хотя бы отчасти пролить свет на этот мрак? Дед? Дед – невменяемый гений, который, может быть, и прекрасно все чувствует, но способен облечь эти чувствования только в лай, мяуканье, кваканье, завывание и рычание. Ведет себя, словно собака, увидевшая привидение.
И тут Следопыта осенило – Родионов. Рома Родионов – любимец фортуны, разъезжающий на перламутровом «БМВ». Программист Рома, с которым они расстались при весьма печальных обстоятельствах.
Но!
Что, если Безгубый не врал перед смертью, и Рому умертвили и превратили в программоида? Если так же поступили и с ним, с бывшим лейтенантом Осиповым, ставшим программоидом Следопытом, то, значит, они могут встретиться.
Могут встретиться и в том случае, если Безгубый врал, и каждый из них остался человеком.
Если же один из них остался в живых, а другой сосканирован и стал виртуалом, то встреча невозможна.
Следопыт вскочил и… Вспомнил, что Ромин телефон, записанный в мэйнфрейме, был уничтожен вместе со всей информацией.
На пиратском диске московских абонентов сотовой связи Романа Петровича Родионова не было. Пришлось лезть в базу «Би-Лайна». То же самое. Не было абонента Родионова и на «Телекоме», и на «MTC».
Следопыт начал соскальзывать в уныние. Значит, скорее всего, кто-то из них двоих убит, а второй жив.
Пришлось заводить джип: и ехать в Крылатское, где в прошлом году он был в гостях у Романа. Не без труда, по памяти. Следопыт нашел: тот самый дом, с охраняемым по периметра забором:, Вошел в сторожку, вежливо, чтобы не обозлить охранника, сказал, что, к сожалению, запамятовал номер квартиры Романа Петровича Родионова, к которому у него важное дело. Не напомнит ли ему его служивый:? Не нажмет ли на нужную кнопочку домофона?