– Ты о чем говоришь?
– Пожалуйста. Сделай, как я прошу.
– Хорошо.
Влад тем временем попытался отползти в сторону, волоча за собой руку. На разбитом лице расплывался кровоподтек. Виктор помахал пистолетом перед его глазами.
– Я могу закончить начатое, если ты честно не ответишь на один вопрос, – сказал детектив. – Ты посылал своих людей к Ольге?
– Нет! – проорал юрист. – Я обманул! Я ее даже не знаю!
– Ты знал, что она мне близка, так ведь? Спровоцировал меня на ответные действия.
– Я бы никогда… – выдавил Влад и кашлянул кровью. Он начал терять сознание.
Виктор не стал ему мешать, с брезгливостью отступив. Сев за руль «форда», он выехал и остановился перед главными дверями.
Ольга вышла меньше чем через минуту. Спокойно, в своей уличной одежде и сумочкой через плечо. Ее вид подействовал на Виктора не просто успокаивающе, а даже оздоровительно. Увидев детектива, она остановилась в нерешительности, и сыщик только сейчас заметил, что все еще держит пистолет.
– Все в порядке, – сказал он, пряча оружие. – Садись в машину, я по дороге объясню.
– Виктор…
– Сядь! – повторил детектив. – И пристегнись, пожалуйста. Ехать буду быстро.
– Что происходит? – спросила Ольга, бледнея, но все же села в машину.
– Хотел бы я знать, что происходит. – Виктор выехал на дорогу. – Но тут нам оставаться нельзя. Я расскажу тебе все, что знаю.
* * *
Алена, я чувствую себя некомфортно. Я здесь, а мое тело неизвестно где. Даже не знаю, работает ли кто-нибудь над моим возвращением в него.
Вряд ли. Марк со своей подругой, должно быть, попивают ананасовый сок через общую соломинку на Гавайях. Виктор перекладывает бумажки на своем столе, обдумывая, не вернуться ли ему к консультациям по розыску.
Шучу, конечно. Буду реалистом: Марк затаился с дробовиком в глухих деревнях, меняя их каждые две недели, а Виктор после перестрелки в Подмосковье упал духом и активно наживает алкогольный передоз. Так больше похоже на правду.
Есть и третий вариант, утопический, при котором они оба пытаются мне помочь. Но я стараюсь не верить в это. Не буду строить из себя мученика, просто отдаю себе отчет в том, что не заслуживаю таких усилий с их стороны. И все же мысль о том, что мне помогут, вселяет в меня благоговейный страх перед всемирным кармораздатчиком. Ведь если для Марка с Виктором я чего-то стою, то это будет означать, что, быть может, я чего-то стою и для тебя.
И в каком контексте – я не знаю.
Вид на Москву из окна гостиницы вызывал у Виктора особую ненависть. С высоты двадцать второго этажа он мог видеть лишь малую часть города, но ему казалось, что, на какую высоту ни поднимись, Москва никогда не будет видна целиком. Прижавшись лбом к холодному стеклу, по обратной стороне которого стекали капли дождя, Виктор глядел вниз, словно пытаясь разглядеть автомобиль воображаемых преследователей среди припаркованных машин. Слежку за собой он ненавидел так же, как любил следить за другими людьми. Сейчас ему казалось, что это всего лишь горькая ирония, по которой работает маятник кармы – суровый и беспристрастный.
Прозвучал осторожный голос Ольги:
– Ты расскажешь мне, что случилось? Объясни, пожалуйста.
Ее тон был слегка требовательный, с некоторой долей разочарования. Виктор оторвался от стекла, прислонился к подоконнику.
– Меня хотели убить, – сказал он. – Человек, который планировал это сделать, утверждал, что хочет убить и тебя тоже.
– Меня-то за что?
Виктору от этих слов стало больно – словно Ольга считает, что его самого как раз есть за что убивать. Может, он в самом деле ей нравился, и симпатию как раз вызывали его отрицательные черты. Не может быть так, чтобы Влад Антонов это просчитал.
Впрочем, хватит ходить вокруг да около.
– Очевидно, Влад решил, что ты – моя слабость. – Виктор постарался, чтобы голос не дрожал.
На лице Ольги ничего не отразилось.
– Почему он так решил? – спросила она.
– Откуда я знаю?! Он всегда был… черт возьми, не найду подходящего слова.
– Ты знаешь все подходящие слова, Витя. Просто не решаешься их произнести.
Это окончательно сбило Виктора с толку. Похлопав по карманам, он нащупал пачку сигарет, но вытаскивать не стал. Ольга ненавидела табачный дым. Виктор даже не мог вспомнить, откуда ему известна эта особенность ее характера.
– Послушай, – взмолился он. – Послушай меня, пожалуйста. Мне Каменский поручил разобраться, что произошло вчера, а также найти пропавший груз и обезвредить его. Этим успешно занимались мои люди, но затем на них устроили покушение. На меня тоже. За покушениями стоял Влад, но мне интереснее, кто стоял за ним. Я не настолько крупная фигура, чтобы допрашивать Влада Антонова. Мне нужно было срочно где-то пересидеть, подумать. Тебя я забрал потому, что испугался за тебя.
– И теперь я помеха. Мешаю тебе думать.
– Да, если тебе так будет угодно! – вскричал Виктор. – Мешаешь. Извини, что так вышло, но я за тебя переживал. Это так тяжело понять?
Он упал в кресло и закрыл глаза. Сердце громко стучало. Детектив ощущал себя полностью утратившим контроль над всем, что делало его хоть сколько-то полезным человеком.
– Можно мне задать вопрос? – вымолвила Ольга.
– Задавай.
– Скажи, пожалуйста, честно или не отвечай. Я пойму.
– Да спрашивай уже.
– Ты когда-нибудь наводил обо мне справки?
– Нет, – ответил Виктор мгновенно.
– Я думала, ты хочешь знать тех, с кем работаешь.
– Я знаю тех, с кем я работаю, – сказал Виктор. – Не больше и не меньше, чем знают друг друга случайные соседи на съемных квартирах. Я знаю, что могу тебе доверять и всегда мог. Но мой печальный опыт подсказывает мне, что это максимум того, что можно ждать от людей. Извини, что так вышло с побегом из Центра. Мне очень сложно внятно объяснить, почему так сделал. Просто почувствовал, что так нужно. Еще все можно исправить – по крайней мере для тебя. Позвоним Мирославу и все объясним. Скажем, что ты просто попала под раздачу.
– Виктор, тебе нужна серьезная медицинская помощь, – сказала Ольга. В ее голосе не было ничего, кроме тревоги. – У тебя мания преследования. Хроническая и запущенная.
– Неужели?
– Ты единственный на нашем этаже, кто врезал дополнительный замок в свою дверь.
– Я считаю, что в этом нет ничего особенного.
– Есть особенное. Ты установил камеру слежения в своем кабинете…