– Зачем тебе средневековое оружие? – спросил Журавлев, скучая на посту.
– Для тихого и незаметного уничтожения противника!
– А что, пистолетов с глушителем на вашем складе не было? Я думаю, там и танк на воздушной подушке найдется.
– Танка там не было, – убежденно ответил Бай. – А вот арбалет – это оружие благородное. Глушителями сам пользуйся.
– И буду! – Журавлев покинул свой пост и стал рыться в сумке.
Он достал такой же футляр.
– Что бы ты ни говорил и что бы ты ни думал, но я тоже разбираюсь в оружии. Вот посмотри, ВСК девяносто четыре. Это вам не «Винторез», это покруче! – Андрей стал раскладывать содержимое, практически повторяя манипуляции Байкалова. – Тут и приклад прикольнее, и прицел. Ах, как мне нравится прицел!
Щелкнув креплением, Журавлев вставил ночной прицел.
– Магазины я взял на двадцать патронов, стреляй – не хочу, – нахваливал свое оружие Андрей. – И выстрела практически не слышно!
– Слушай, Жур, я ведь на сто процентов уверен, что ты оружие впервые в жизни в руках держишь, откуда такие познания? – удивился Бай.
– Я в игры компьютерные играл побольше твоего, так что познания есть!
– Да, я буду первым свидетелем того, как компьютерный задрот попытается знания из своих игровых побоищ воплотить в жизнь. Только одна у меня к тебе просьба, без команды не стреляй, хорошо?
– Бай, ты урод! – категорически заявил Андрей. – Ты перед боем товарища задротом обзываешь?
– Это для поднятия боевого духа! Ты почему пост номер один покинул?
– Пост номер один в Москве в другом месте! Ты ваще темный, Байкалов. – Жур вернулся к окну. – О, там движуха!
Байкалов подошел поближе и глянул вниз. У ворот и вправду что-то происходило. Из огороженного пространства уезжал транспорт. Несколько крытых грузовиков и автобусов вывозили рабочих. Следом проехали две платформы, на них был погружен небольшой экскаватор, бобкэт и всякая мелкая строительная техника – бетономешалки, генератор и асфальтный каток.
– Они, видать, работы свои заканчивают. Что-то тут веселое готовится, – сказал Журавлев. – Ну, для нас только лучше, меньше народу – больше пространства для боевой операции.
Автотранспорт с людьми направился, судя по всему, на ВДНХ, откуда они могли уйти на Кубинку через портал, а у Конгресс-холла наступило вечернее затишье. Но как только упали сумерки и забор осветили охранные фонари, опять началось движение. Из здания выскочили и забегали по двору вооруженные люди. Один из них даже зачем-то выпустил из «калаша» в небо очередь. Сюда, до второго этажа, через стекло доносились только слабые отголоски криков суетящихся охранников. Постепенно шум утих, охрана вернулась на свои места. Но тут ворота приоткрылись, и за территорию стройки вышли два человека. Один – невысокий полноватый юноша с разбитым лицом, длинными волосами, со связанными за спиной руками. Его сопровождал худой, бандитского вида охранник с автоматом в руках. Связанного повели за здание, примерно туда, где выбили дверь Байкалов с Журавлевым.
– Быстро туда, – скомандовал Дмитрий.
Андрей, подхватив стоящий у кресла автомат, шмыгнул вслед за товарищем. Они подоспели как раз вовремя. Незаметно подошли к выбитой двери. Метрах в десяти от них лицом к лицу стояли пленный и охранник. Можно было разобрать, что говорит бандит.
– Ты, сука, предатель, ты хоть это понимаешь? Тебя баба развела, как лоха! Ты сейчас издохнешь, и всем будет наука! – Видимо, он сам себя заводил, не решаясь убить безоружного.
Байкалов не стал ждать развязки. Тренькнула тетива арбалета, и тощий охранник упал носом на квадратные плитки тротуара с короткой стрелой в основании черепа.
– Эй, ты, недостреленный! – весело позвал Байкалов узника, очумевшего от ожидания смерти и от неожиданного избавления. – Дуй сюда, пока живой.
Звать два раза не пришлось. Мелко семеня, спасенный ринулся по хрустящему стеклу в здание.
– Тихо за нами, и ни слова, – скомандовал Дмитрий, когда пленный добежал до них.
Сопя и нервно покашливая, толстяк дошел между Журавлевым и Баем до самой курительной комнаты. Там его развязали, усадили в прокуренное кресло и вручили пластиковую бутылочку с водой.
– Меня Саша зовут, – произнес спасенный, расплескав дрожащими руками половину бутылки себе на живот – Спасибо вам, Таха меня на расстрел вел.
– Красиво звучит, «на расстрел»… – протянул Журавлев, мечтательно глянув в потолок. – А мне показалось, тебя просто пристрелить хотели за углом. Расстрел – это когда барабанная дробь, приговор, отряд гвардейцев с примкнутыми штыками. А тут… Но ты рассказывай, рассказывай. А то, может, мы зря вмешались.
– А… Я что, я ничего… – Разбитые Сашины губы дрожали то ли от страха, то ли от обиды. – Я не помню ничего. Таха ее прозевал, а на меня все свалил. А главный наш разбираться не стал, сразу говорит – к стенке. А я не помню ничего! Помню, как еду пришел забирать, а потом уже Таха меня кулаком в морду будит…
– Ты по-человечески можешь говорить? – рявкнул на несчастного Бай. – Или тебя вернуть обратно?
Саша дернулся и задрожал еще сильнее, казалось, он вот-вот расплачется.
– Не надо человека пугать, – спокойно сказал Журавлев. – Ты лучше в окошко посмотри, а я с товарищем поговорю. У него стресс, а ты кричишь. Нехорошо, он, может быть, второй раз на свет появился сегодня.
Бай не стал возражать и перешел на место Андрея, освободив кресло напротив Саши.
– Ну, давай по порядку, – начал Журавлев. – Скажи, чем ты тут вообще занимался?
– Ну как чем, в Зону пошел, денег заработать хотел, сталкеры вон сколько гребут. Но меня сразу наняли в охрану, пообещали деньги хорошие. Типа, мол, пока в Зоне осмотришься, друзей заведешь…
– И кого охранял?
– Да вначале и не охранял особо. Тут народ навезли, солдатиков в основном, стройка началась. Ну, мы, типа, за порядком следили. – Саша постепенно приходил в себя, и его речь становилась внятней. – Но только на днях совсем другая работа началась.
– Какая?
– Да каких-то людей взяли, сказали, что, типа, они замышляют против шефа, вот их охранять и поставили.
– Что за люди?
– Да люди как люди. Я остальных особо и не видел, нас с Тахой женщину охранять поставили. Она нормальная такая казалась. Да что казалась, нормальная она была.
– А Таха – это…
– Ну, он, типа, напарник мой, но все время из себя начальника строил. Гад он был, хотя о покойниках плохо не говорят… – Саша замолчал, опять переживая последние события. – Он все время на Клаву наезжал не по делу. Вот теперь валяется с палкой в голове.
– Это не палка, а арбалетный болт, тундра! – не выдержал и вставил слово Байкалов.
– Не обращай внимания, он на самом деле добрый, где-то там, глубоко в душе, – сказал Журавлев, укоризненно глянув на Дмитрия. – Так что случилось, чего кипеш весь поднялся?