Я вдруг опять подумала о том, насколько этот сильный, высокий, статный мужчина зависим от такой хрупкой женщины, как я. Зависим от моего настроения, от моего поведения, от моих мыслей и моего образа жизни. Я могу дать человеку счастье или запросто сделать его несчастным. Мне было тепло и приятно оттого, что в его глазах еще теплится надежда, что он еще не разуверился во мне окончательно. А это значит, что у меня еще есть шанс. Шанс попытаться начать все сначала.
И это все в моих силах. В моих силах сделать так, чтобы глаза этого мужчины никогда не наполнялись болью…
– Вить, давай спать. – Мой голос был тихим и виноватым.
– Уже светает.
– Все равно. У нас есть еще немного времени для того, чтобы погрузиться в сон.
Как только мы легли, я тут же закрыла глаза и положила голову на грудь мужу. Где-то там, на стоящем в коридоре стуле, висел мой махровый халат, в котором лежал смятый клочок бумаги с одной-единственной фразой: «ПРИВЕТ С ТОГО СВЕТА. ИКСЕЛЬ». Где-то там…
Я проснулась оттого, что мне в глаза светило яркое солнышко. Почувствовав солоноватый морской запах, я вдохнула полной грудью. Обычно, когда я просыпаюсь, пахнет не морем, а кондиционером. Но в этот раз пахнет морем, а это значит, что мой муж уже встал, открыл балконную дверь и пьет на балконе турецкий чай, который он так сильно любит.
Прежде чем выйти к мужу, я захожу в ванную и гляжусь в зеркало. Я всегда начинаю свое утро с зеркала и здороваюсь со своим отражением. Я вижу, как в зеркале отражаются плавные линии плеч, шеи и моя грудь… Под глазами появилась заметная синева, которая вызывает во мне легкую грусть. Чтобы не было синевы под глазами, я должна как можно больше спать, есть фрукты, прекратить нервничать и не доводить себя до изнеможения. Я слишком много должна, но некоторые из этих пунктов я пока не могу выполнить. И все же я нравлюсь себе. Надев легкий сарафан, я распустила волосы и нанесла последний штрих, накрасив губы ярко-красной помадой.
Тут мне в глаза бросился висящий на стуле халат, я тут же достала из него записку, перечитала ее несколько раз и дрожащими руками сунула в карман сарафана.
– Чертовщина какая-то…
Быть может, Роман посмеялся. Решил немного поводить меня за нос. Я осталась на море, а он дошел до моего номера, написал эту крайне неприятную записку, чтобы я не прерывала нашу связь, а, наоборот, испугалась и поняла, что мы прочно связаны одной нитью. Конечно, это Роман… Глупо. А вдруг эту записку прочитал кто-нибудь, кроме меня? Надо предупредить его, чтобы больше не было подобных вещей. Не самая лучшая тактика мести.
Увидев на балконе своего мужа, я ласково потрепала его за ухо и, когда он отодвинул от себя книгу, спросила:
– Что читаешь?
– Да так… Один чудной роман.
– Почему чудной?
– Потому, что такой роман мог написать только чудной человек. Ты выглядишь отдохнувшей. Хорошо спала? Что снилось?
– Не помню. А ты давно здесь сидишь?
– Второй час. – Муж смотрел на меня в упор и буквально пожирал взглядом. – Ты сегодня такая красивая…
– Да у меня синяки под глазами.
– Они тебе идут.
– Не говори ерунды. Синяки под глазами не шли еще ни одной женщине.
– А ты не просто женщина. Ты самая лучшая из женщин. Тебе идет буквально все и даже твои синяки.
Муж погладил меня по руке:
– Ева, помнишь, ты мне обещала, что у нас все будет хорошо?
На секунду мне показалось, что муж все знает, просто делает вид полнейшего неведения, но я тут же прогнала эту мысль и не хотела к ней больше возвращаться.
Муж встал, слегка наклонился ко мне и нежно поцеловал:
– Ева…
Судя по его дыханию, было нетрудно догадаться, что он ждет от меня близости.
– Ева…
– Вить, сейчас не время. Мы же собрались на море.
– Море подождет.
Я и не заметила, как он успел перенести меня на кровать и одним махом снять с меня сарафан. Он заскользил губами по моему лицу, моей шее, по всему моему телу. Он что-то шептал, убеждая меня в своей любви и верности. Он был нежен и одновременно уверен. Все свои действия он совершал с небывалой уверенностью. Я отвечала на ласки и чувствовала, что он меня любит и даже боготворит.
– Ева… Евушка моя… Ева…
Мне действительно было хорошо. Я целовала своего мужа и думала о том, что этими поцелуями и нашей неожиданной близостью я хоть как-то искуплю свою вину. Я двигалась в такт, что-то бубнила себе под нос, ощущала тепло, но все же не чувствовала того, что чувствовала с Романом. Я не теряла рассудок, не сгорала от страсти и не улетала так, как улетала с ним. Стоило моему тайному любовнику хоть немного ко мне прикоснуться, как я тут же теряла голову и забывала собственное имя. А с мужем… С мужем я реально контролировала ситуацию, мои мысли работали ясно, голова не кружилась, а в глазах не было сладострастных слез, хотя мне с ним было неплохо, даже хорошо.
Через полчаса мы уже шли в сторону моря, держась за руки, и напоминали счастливую пару. Пройдя мимо волейбольной площадки, Виктор остановился, и я увидела, как у него загорелись глаза.
– Ева… – он словно извинялся. – Отпусти меня поиграть в волейбол. Что-то мне не хочется валяться на пляже. Ты загорай. А я наиграюсь и тебя найду. Можно, а?
Я поправила свою ярко-красную кепку и рассмеялась. Со стороны это было довольно смешное зрелище. Здоровенный детина отпрашивался у меня поиграть в волейбол, словно ребенок.
– Ева, ты чего смеешься-то? – не понял меня муж. – Разве я сказал что-то смешное?
– Просто ты у меня отпрашиваешься, будто маленький. Мне так и хочется тебе ответить: «Хорошо, иди поиграй, только осторожно и недолго».
Виктор рассмеялся вместе со мной и, чмокнув меня в щеку, побежал играть в волейбол.
– Я тебя на пляже найду!
Махнув головой, я пошла в сторону пляжа, тайно радуясь, что меня оставили одну, – необходимо было найти Романа и отчитать его за ту глупую записку. Я и сама не знаю, зачем он сделал подобную пакость и чего хотел этим добиться, но несколько минут кошмара и ужаса он мне действительно доставил.