– Нет! – отозвался он. – Уж кого-кого, а акул здесь не водится! Только пираньи!
– Прекрати так шутить! Это не смешно!
– Я решил тебя немного испугать, чтобы ты поплавала, а то лежишь просто.
– Я люблю лежать на воде! Если бы ты только знал, как я это люблю!
– Жаль, что мы не можем прилечь вместе!
Виктор хотел было помочить свои ноги, но ничего не получилось, он просто чудом не упал со своего кресла вниз.
– Витя, осторожнее!
– Стараюсь!
Я посмотрела на яхту со спущенными парусами и помахала рукой своему супругу.
– Ева, ты счастлива?!
– Очень! – Я мило улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй.
– А ведь Роман бы для тебя никогда такого не сделал!
– Витя, прекрати!
– Не прекращу! Он бы никогда в жизни не повез тебя в Крым и не арендовал для тебя яхту! И знаешь почему?!
– Я не хочу знать!
– Потому, что у него кишка тонка! Он мудак! Я так счастлив, что он сдох!
– Умоляю, хватит! – прокричала я, чуть не плача. – Давай попробуем не вспоминать!
– Давай, только для этого требуется самая малость. Нужно всего лишь поднять меня с этой коляски, заставить мой позвоночник работать и научить ходить.
– Витя, но ты же знаешь, что это невозможно!
– В том-то и дело! Значит, нам придется это вспоминать! – крикнул мой муж и достал свою любимую трубку.
– Витя, ну сколько можно-то?
– Не знаю, – безразлично ответил Виктор и принялся пускать медленные колечки дыма. – Не знаю. Я этого козла до гробовой доски не забуду! Он так просто зашел в нашу судьбу и разрушил наше семейное счастье. Ты знаешь, а мне, честно говоря, жаль, что он сдох! Очень жаль! Лучше бы он сел на инвалидное кресло и сидел в нем, пока не умер! Как жаль, что он не узнал, что это такое! Вот бы мы все посмеялись! Правда, Ленку жалко! Она баба хорошая, хозяйственная, преданная! У нее и так два сорванца. Ей еще только осталось здорового мужика себе на шею повесить! А она ж такая, она эту лямку тянуть будет! Никогда не откажется. А если бы третьего родила, то все равно всех тянула бы. Уж кто-кто, а Ленка близких ценить умеет. Ценить, любить, прощать. А тебе поделом. Ты мною на всю жизнь наказана и будешь, пока я не сдохну, меня подмывать и носить за мной судна!
– Но, Витя!
– Не нокай! Я не лошадь! Теперь ты у меня лошадь. Ты и лошадь, ты и бык, ты и баба, и мужик! Вылезай из воды, давай выпьем шампанского.
Я вылезла из воды, закутавшись в полотенце, села в противоположное от Виктора кресло и стала с ужасом наблюдать за тем, как он поглощает коньяк, без меры и не закусывая. Взяв из вазочки гроздь винограда, я укоризненно посмотрела на мужа:
– Витюша, сегодня восемь лет нашей совместной жизни. Праздник. Зачем ты столько пьешь?
– Поэтому и пью, что прожил с тобой восемь лет. Это же херня, вся наша жизнь! Главное, что не развелись, а живем и дальше будем жить. – Виктор пил рюмку за рюмкой и уже давно потерял им счет. – Главное, что ты осталась со мной. Знаешь только, Ева, что обидно? Обидно то, что за твои грехи мы расплачиваемся оба. Я стал инвалидом и навсегда прикован к креслу, а ты теперь вынуждена ухаживать за этим инвалидом!
Чем больше мой муж говорил, тем хуже и хуже я себя чувствовала и хотела вернуться на берег. Я очень жалела о том, что Виктор наотрез отказался брать с собой нашу дочь, потому что, если бы сейчас рядом с нами была наша любимая девочка, он не вел бы себя подобным образом. Мой муж всегда дорожил мнением ребенка и хотел выглядеть в ее глазах любящим и заботливым отцом.
– Все-таки зря мы с собой нашу дочку не взяли. – Я постаралась уже в тысячный раз перевести разговор на другую тему, чтобы Виктор не вспоминал больше про Романа. – Уж она бы так обрадовалась этой поездке. Она бы от счастья кричала.
– А ты, значит, не радуешься, – нахмурил брови муж.
– Радуюсь. Только я считаю, что тут явно не хватает ребенка.
– Не переживай. Я отправлю нашего ребенка вместе с твоей матерью в Турцию. Конец сентября – прекрасный сезон и чудесный месяц для отдыха на море. Через десять дней они уже будут загорать на пляже. Я тебе обещаю.
В эту минуту закапал мелкий дождь, и моментально затянуло небо.
– Смотри, погода портится. Может, пойдем в каюту?
– Поедем, – злобно поправил меня супруг и метнул в мою сторону точно такой же злобный взгляд. – Кто-то ходит ногами, а кто-то катается на инвалидной коляске. Заметь, что к годовщине нашей свадьбы тут готовились с умом и долгое время. Оборудовали все по последнему слову техники так, что я могу заехать в каюту самостоятельно. Они тут все оборудовали, как для крутого, «нового русского инвалида», – хихикнул супруг. – Я когда чек об оплате за данное мероприятие представителю фирмы подписывал, он на меня так удивленно смотрел, словно пытался понять, где я, калека, такие деньги возьму, чтобы подобные праздники устраивать. Я это в его глазах прочитал. Мне и слов никаких не нужно было. Я еще решил наличными рассчитаться. Все ему оплатил и сказал, что и у калек бывают большие деньги. Я не могу работать по состоянию здоровья, я просто хожу в туалет деньгами, а потом их из унитаза достаю и отрываюсь на полную катушку. Я ему деньги отсчитал, он взял их в руки и сморщился. Наверное, в самом деле поверил, что я их в унитазе выловил. – Виктор вновь рассмеялся, но затем резко перестал, стал очень серьезным и глухо спросил: – Ева, тебе не смешно?
– Нет, – покачала я головой. – Ты говоришь вещи, от которых хочется плакать.
Я смотрела на пасмурное небо, слушала раскаты грома и не торопилась в каюту.
– Ева, мы идем или нет?!
– Виктор, что-то не к добру это все. Ты посмотри, это не дождь, а ливень. У меня очень нехорошее предчувствие.
– Пошли в каюту, сейчас все закончится.
– Смотри, кажется, начинается шторм.
Мачта замоталась, как маятник, и я пронзительно закричала:
– О господи, что это?!
– Шторм начинается. Что ты испугалась, глупенькая?
– Я боюсь, Витя! Очень!
– У нас опытный инструктор. Ты что, никогда не попадала в шторм?
– Нет. Никогда!