– Срочная информация, – коротко объяснился тот.
Если бы не прилет Богаченкова, поездка Коломнина получилась бы и вовсе напрасной: во-первых, прилетевших встречала представительная делегация; кроме того, разговаривать с ним Фархадов не возжелал: очевидно, заочно квалифицировав как штрейкбрехера. И только, поравнявшись с Коломниным, коротко, в никуда, бросил: устроюсь, поручу позвонить. Назначу вашему Дашевскому время встречи.
Коломнин поморщился, представив, как передает что-то подобное самолюбивому Дашевскому. Не передаст, конечно.
Он собирался переброситься несколькими фразами с Ларисой. Но та по-прежнему влядывалась в того же неприметного человека. В побелевшем лице ее отчетливо читались сомнение и замешательство. – Что-то не так? – заботливо прошептал Коломнин.
– Что? – взгляд Ларисы был каким-то отсутствующим. – Нет, показалось. Пожалуй, показалось.
Может, конечно, и показалось. Но только едва Лариса, спохватившись, устремилась за Фархадовым, мужчина, дотоле, казалось, не замечавший проявленного к нему интереса, мгновенно развернулся и внимательно всмотрелся в удаляющуюся женщину.
– Неприятный тип, – подтвердил Богаченков. Все это время он, оказывается, стоял рядом с Коломниным. – Что в нем Ларису Ивановну могло заинтересовать?
– Уж во всяком случае не сексуальная привлекательность, – мрачно отреагировал Коломнин. – Вот что, Юра ты за ним присмотри втихую. А я быстренько нырну к ментам. Попрошу под каким-нибудь предлогом проверить документы.
– У кого? – коротко уточнил Богаченков.
Коломнин стремительно вскинул голову: белесого мужчины среди встречавших больше не было, – дематериализовался.
– Ловок, шельма, – восхищенно оценил Богаченков. Коломнину же стало не до восхищения, – тяжелое предчувствие овладело им. Он мотнул головой, будто отряхиваясь от наваждения:
– Что ж, пошли к машине. Ты почему, кстати, прилетел без вызова?
– Узнал от Ларисы Ивановны, что у вас здесь облом.
– И – поспешил дезертировать?
– Я без вещей.
– Докладывай, – по-своему извинился за резкость Коломнин.
– Может, лучше в кабинете? Со мной бумаги, цифры.
– Некогда в кабинете. Спешу на совещание к Дашевскому. Похоже, опаздываю, – уточнил он, глянув на циферблат. – Боюсь, что наш ретивый президент сегодня прикажет предъявить иск «Нафте». И разубедить его нечем: денег нет и не предвидится.
– Тогда я приехал вовремя, – Богаченков уселся на место пассажира, со вкусом расстегнул замок на потертом портфеле.
Чем дальше рассказывал Богаченков своим бесстрастным тоном о результатах проведенного финансового анализа, тем более удрученность Коломнина сменялась азартом: добытая информация в принципе меняла ситуацию.
– Черт! Это в самом деле удача. – Все данные добыл с помощью Ларисы Ивановны. Она теперь наш главный союзник. За последние дни активно вошла в курс событий. Если бы не она, мы бы этих цифр не получили. Главное, что и Фархадов стал прислушиваться. Очень, очень оказалась энергичная женщина. К тому же, надо признать, обаятельная.
Под ироническим взглядом Коломнина смешался:
– В смысле как деловой партнер. – Поедешь со мной к президенту, – распорядился Коломнин.
– Да он при одном упоминании моей фамилии в истерику впадает, – напомнил Богаченков.
– Перебьется. Подождешь в предбаннике. Вызову, когда понадобишься.
Богаченков вернул документы на место, ограничившись неодобрительным движением плеча. Умел человек держать при себе эмоции.
Удивительная штука – дорожные службы. Вроде и техники хватает. И муниципальные власти бдят и периодически их вздрючивают. Да и зимы в стране наступают не сказать, что много реже других времен года. А вот всякий раз при погодных катаклизмах оказываются не готовы. Трассы Москвы были буквально нашпигованы буксующими машинами. Так что в центральный офис Коломнин добрался позже назначенного времени.
– Прошу прощения, встречал Фархадова, – едва открыв дверь президентского кабинета, произнес ударную фразу Коломнин и – осекся.
За переговорным столом подле Дашевского расположились Ознобихин и Янко. Но не они, естественно, повергли его в изумление. По правую руку от Янко сидел не кто иной, как его собственный сын Дмитрий. При виде входящего отца он поспешно опустил голову.
– Заходи, заходи, скандалист, – поторопил Дашевский, вальяжным жестом приглашая Коломнина сесть напротив. Проследил, как вошедший, поздоровавшись на ходу с улыбающимся Ознобихиным, прошел на предложенное место, проигнорировав протянутую руку Янко.
– Ну-ну, – Дашевский нахмурился. – Вижу, далеко зашло. Тогда начнем. Вопрос первый: как получилось, что вопреки принятому мною решению представитель банка, участвовавший в собрании «Руссойла», проголосовал против выплаты дивидендов. Вот Сергей Викторович в этом усматривает не что иное, как продажность.
При этом президент, до того заглядывавший в лежащую перед ним докладную, выстрелил исподлобья в смутившегося Янко.
– Сергей Викторович у нас человек увлекающийся, – осторожно начал Ознобихин.
– Докладывать будет Янко, – осек его Дашевский.
– И черт его знает, как это все так нескладно вышло, – повинился Андрей. – Сергей Викторович действительно настаивал, чтобы мы оформили на него доверенность. Так кто бы против? Тем более «Хорнисс» этот с его проблемами нам поперек горла. Сколь раз в самом деле просил, Лев Борисович, заберите вы от нас этот офшорный мусор. Ведь у всей Европы на виду…
– Не отвлекайтесь, – потребовал Дашевский.
– Я к тому: вы же знаете, какими финансовыми проблемами занимаемся. Сейчас вот по американским депозитарным распискам прорабатываем. Тут чистота безупречная нужна. Кстати, хотел доложить, появились первые результаты.
– Вы мне доложите по «Руссойлу», – напомнил Дашевский. Но с несколько меньшим напором.
– Что тут скажешь? Идиотская накладка, – Янко удрученно повертел головой. – Адвокат уехал в отпуск. А без него надлежаще не оформишь. Пытался договориться с Бурлюком. Но тот уперся: доверенность обязательно, чтоб легализованная. А адвокат этот появился за день до собрания. В общем оформлять на Сергей Викторовича уже поздно: физически бы не успели. А я-то от него знал, как важно было проголосовать. Короче, принял командирское решение: откомандировать на собрание его сына Дмитрия. Нашего сотрудника. Тем более в «Руссойле» уже была обозначена от банка фамилия Коломнина. Все вроде сходилось. К вечеру по дьячел получили доверенность, и Дмитрий вылетел в Гамбург.
– Значит, ТЫ банк подставил? – Дашевский уперся тяжелым взглядом в побледневшего парня.
– Я ж говорю: накладка, – Янко поспешно вернул внимание к себе. – Поручение я ему дал, а вот проинструктировать не успел: после обеда уехал на встречу в представительство Дойчебанка. Был уверен, что он созвонится с отцом и получит все указания. Почем я знал, что отец с сыном, оказывается, меж собой не общаются.