– Ваш ребенок с младенчества начинает проявлять свое пристрастие к грабежу. Весь в папу, – меланхолично заметила Шанти, покачивая большим пальцем ноги изящную белую туфельку. – Но справедливости ради надо сказать – Марго от него не отстает. К чести женского пола, она догнала супостата, отняла добычу и треснула его этой игрушкой по голове.
– Моя дочка! – радостно отметила Олра. – Они и правда очень быстро развиваются, Андрей! У всех просто глаза на лоб лезут – дети в таком возрасте, и уже ползают! И не болеют! Все дивуются!
– Еще бы им болеть, – передала Шанти, – при папе-то оборотне. Как считаешь, Марго тоже передались свойства папы?
– Наверное, – передал Андрей, – кровь-то у нее моя! Запросто может быть. Кстати, как бы проблем не было. Что-то опасаться я стал. Если у них рано проявятся свойства оборотня…
– Ну ты же знаешь, что этого не будет, пока не подрастут. Впрочем… все бывает. Вон как быстро они развиваются. Откусит титьку кормилице… шуму будет! Весело!
– Андрей, иди подержи детей, – предложила Антана. – Надо приучать их к твоим рукам! Держи, держи, ничего с ними не случится!
– Со мной бы ничего не случилось, – сказал Андрей, подозрительно осматривая младенцев, сидящих у него на руках и крепко схвативших отца за нос.
– Ты имеешь в виду, они тебя обдуют? – хихикнула Шанти. – А что, могут. Это не дети, а какие-то ползучие ведра! Такие лужи, какие они делают, только конь может оставить.
– Шанти! Вот посмотрю, какие у тебя будут дети! – возмутилась Олра. – Может, они еще больше лужи будут делать!
– Уверена – больше. – Шанти подмигнула Андрею. – Как ты думаешь, братец, больше?
– Вряд ли. – Андрей со вздохом передал детей матерям и удрученно оглядел мокрые штаны. – Придется идти переодеваться.
Он дернул шнурок звонка и, когда вошел слуга – юноша лет восемнадцати, с приятным лицом, – приказал:
– Приготовь мне свежий костюм. У меня тут кое-какие неприятности. В спальне положи. Да! Приготовь ванну.
Юноша поклонился и исчез за дверью. Андрей шутливо отсалютовал:
– Всем пока! Ухожу опоганенный своими детьми при пособничестве их матерей! Заговор!
– Опоганенный?! – возмутилась Антана. – Да их «водичку» пить можно и к больным местам прикладывать – такая она чистая и лечебная! Такое впечатление, будто тебя и правда кони обдули! Уж не брызни на него, размокнет, как сахарок!
– Да, размок прямо-таки! – поддакнула Олра и, потянувшись к радостно расползающимся «таракашкам», проворковала: – Идите к маме Олре, детишки! Сейчас вам штанишки поменяем, сейчас… папка злой, папка не любит, когда мы на него писаем! За это мы как-нибудь на него еще и накакаем!
– Ага, все усядьтесь и сделайте это на папку, – саркастически заметил Андрей, выходя из комнаты. – Шанти, а ты повыше залезь при этом. Ты же любишь экзотику, высоту, тебе не привыкать!
– О чем это он? – заинтересовалась Антана.
– Не слушай его! – смутилась Шанти. – Болтает всякую чушь! Слушать противно!
– Нет-нет, что все-таки? – Глаза Антаны заблестели. – Чего она опять вытворила? Ну-ка, признавайтесь!
– Да ничего! Чушь он несет! – раскраснелась Шанти. – Ну залезла ночью на крышу, походила по краю, по перилам. И что такого? Приятно погулять на высоте, под светом звезд. Небо такое красивое, такое глубокое…
– Ты же могла упасть! – осуждающе покачала головой Антана, и Олра, как ее тень, повторила движение императрицы. – Ночью, по скользкому парапету! Шанти, не надо так делать, мы же переживаем за тебя!
– Ты не все знаешь, – ухмыльнулся Андрей. – Она гуляла по крыше голая!
– Чего-чего? – заинтересовалась Олра. – Голая? Вот это да! А как же охранники?
– Врет! – возмущенно крикнула Шанти и вскочила со своего места. – Не голая я была, а в ночной рубашке!
– Только добавь, что ночнушка едва доставала тебе до задницы и была такой прозрачной, что сквозь нее легко было рассмотреть звезды!
– Какая сволочь сдала?! – Шанти поджала губы и возмущенно помотала головой. – Врут, все врут!
– Ага, врут – теперь весь город говорит, что на крыше дворца появилась Белая Королева и обходит дозором свои владения.
– Что за белая королева? – в один голос спросили Антана и Олра.
– А вы у нее поинтересуйтесь, – поднял брови Андрей. – Уверен, она знает. Работала ведь под нее. Только вот зачем свой зад охранникам показывала… хорошо хоть в темноте лицо не рассмотрели.
– Легенда такая есть, про Белую Королеву, – буркнула Шанти, а потом не выдержала и захихикала. – Видели бы вы их рожи! Особенно когда я зад показала – факел все осветил, и один из стражников алебарду выронил! А та соседу по башке врезала – ух как он матерился! Впрочем, не очень качественно. Ничего нового я не узнала.
– А чего про королеву-то, чего про королеву? – напомнила Олра, удерживая за пятку упорно уползающее чадо.
– Ну… якобы перед какими-то важными событиями в императорской семье появляется Белая Королева и обходит дозором дворец. И вроде ее видели перед смертью императора. Чушь, конечно, и бред. Но теперь они уверены, что видели на крыше тот самый призрак. Ну чего вы на меня вытаращились? Ну похулиганила немножко, никому же не навредила! Знали бы вы, как приятно стоять на краю крыши, над землей… практически обнаженной, залитой звездным светом… чувствуешь себя такой цельной, такой всемогущей, такой свободной!
– Да-а-а… – протянула Олра. – А я бы тоже забралась на крышу! Я всегда была отчаянной, меня отец за это ругал. Мне сейчас тоже захотелось побродить под звездами… голой, как в момент рождения, свободной…
– И мне… – неожиданно поддержала ее Антана, мечтательно улыбаясь. – Под звездами, в темноте… в вышине…
– Да-да – все полезайте! – фыркнул Андрей. – И детишек захватите! И толпой гуляйте там голышом! Да что мне всё извращенки какие-то попадаются!
– Не понимает он нежной женской души, – нарочито вздохнула Антана. – Иди переодевайся, опоганенный… Шанти, расскажи нам историю этой Белой Королевы, кто она была, за что ее убили… ее же убили, да?
– Да, да! – закричал Андрей. – За то, что голая по дворцу бегала! Вот ее, извращенку, и прибили!
– Врет, – отрезала Шанти. – Ты иди, братец, мы тут поболтаем. Ни к чему тебе женские бредни слушать!
Андрей выскользнул в дверь, улыбаясь во всю ширь лица. Ему не хотелось уходить, несмотря даже на мокрые штаны. После общения со своей веселой семейкой он всегда получал заряд хорошего настроения, выводящего его из депрессии, в которой он теперь частенько пребывал. Почему в депрессии? Он сам не мог этого определить. Вроде все идет как надо… и вдруг ощущение, что он что-то делает неверно.
Андрей привычно достал из-за пазухи серебряный крестик и, задумчиво погладив, приложил его к губам.