– Понятно, – разочарованно вздохнула Магдалина.
– Но ты не волнуйся, – утешил ее фараон, панибратски приобняв за плечи. – Николай – человек понимающий: у самого дети есть. На него можно положиться.
– Не смею сомневаться, государь, – Магдалина повернулась к поезду. – Мне думается, я уже видела это огнедышащее чудовище.
Она тут же подумала, что последнюю фразу Сети Второй может принять за кокетство. Но самое досадное было в том, что она сама не могла определиться: кокетничает ли с фараоном или нет. Ее жизнь находилась в руках этого человека, более того – он мог решить судьбу ее близких и друзей одним щелчком пальцев. Мог возвысить или стереть в порошок. Мог изгнать с позором из страны или же пожаловать всяческие милости. Аура могущества, окружающая Сети Второго невидимым коконом, пьянила Магдалину, точно игристое вино, но одновременно пугала и настораживала.
– Да. Я провожу уйму времени в разъездах. На самом деле я чаще бываю в провинциях, чем в столице. Об этом, правда, мало кто ведает. Однако посвященные в мою тайну вельможи за глаза называют меня «господин железных дорог».
Магдалина хмыкнула.
– Теперь ясно, почему государство всегда щедро дотировало железнодорожный транспорт явно в ущерб воздушным перевозкам.
– Что поделать! – усмехнулся фараон, при этом в его глазах вспыхнули огоньки. – Ведь небо – не моя стихия. Идем же!
Он стиснул локоть Магдалины сильными пальцами, зашагал по перрону, увлекая ее за собой к последнему вагону. Магдалина едва поспевала следом, ощущая, что новые туфли уже натирают ноги.
– Я назвал свой поезд «Меркурий», что означает «ртуть», – быстро проговорил фараон. В бронированном боку последнего вагона светлел прямоугольник: люк был открыт, изнутри уже кто-то протягивал Магдалине руку, обтянутую кожаной перчаткой. – Когда поезд идет на полном ходу, он и впрямь похож на жидкое серебро. Увы, на этот раз тебе не полюбоваться им со стороны. Но и внутри ждет фейерверк вещей удивительных…
Рука в перчатке крепко сжала кисть Магдалины: ту самую, пораненную пером ладонь. В проеме люка стоял человек в темных одеждах. Нижнюю часть его лица закрывала маска, похожая на респиратор шахтера, верхнюю – очки-консервы с черными, как ночь, стеклами. Капюшон плотно, без просветов, прилегал к очкам и маске.
Прежде чем Магдалина успела удивиться необычному облику проводника, прежде чем в ее сердце закрались подозрения, человек в черном одним рывком, словно Магдалина ничего не весила, поднял ее над перроном и втащил в вагон.
В лицо Магдалины дохнуло холодом и едким больничным запахом.
Чернота за стеклами очков проводника поглотила ее, затмив неживой свет дуговых ламп, сияющих в тамбуре. Перед тем как упасть без чувств на обтянутые черной кожей руки, Магдалина услышала, что хохочет от души фараон, словно радуясь очередному мастерски обстряпанному розыгрышу.
– Что-то ты не то делаешь, вестница. Проснись.
Магдалина вздрогнула и открыла глаза. Она сидела в громоздком кресле: сиденье, спинка и подлокотники были сделаны из стали. Еще имелись ременные петли для рук и ног, но они, к счастью, свободно болтались.
В голове все еще звучал голос. Такой спокойный… но в то же время – не без ноток укора и разочарования. Магдалина не могла вспомнить, кому он мог бы принадлежать. Фараону? Нет… Кому же тогда? Мукешу? Роланду? Профессору Котлову?
Она встала. Замерла, придерживаясь за спинку кресла.
Вагон явно не предназначался для того, чтобы в нем жили. Это была скорее какая-то лаборатория или техническое помещение. Куда ни кинь взор – повсюду льдисто отблескивал металл. И ни одной живой души. Тянулись вдоль стен узкие столы, на которых бы уместно смотрелись колбы, реторты и подставки с пробирками. У задней стены возвышалась конструкция, напомнившая Магдалине саркофаг. Впрочем, на металлическом шкафу, похожем очертаниями на человеческую фигуру, не было ни одного картуша или даже обыкновенной надписи, способной подтвердить предположение Магдалины. Но подсознательно она ощущала исходящую от конструкции опасность, поэтому решила держаться от нее подальше.
Внутри поезда движение не ощущалось. Тем не менее он двигался. И судя по теням, мелькавшим в узких амбразурах окон, – на весьма приличной скорости.
Внезапно под потолком что-то заскрежетало. Магдалина увидела направленный в сторону кресла конический рупор, вроде тех, что бывают на фонографах.
Сначала зазвучали звуки рояля. Только это была не мелодия, а хаотичный набор нот. Затем послышался хриплый, сильно искаженный голос, но он точно принадлежал Сети Второму: Магдалина узнала фараона по интонациям.
– Не похоже на увеселительную прогулку, правда?
Магдалина не стала отвечать: она не была уверена, что он ее услышит.
– Птичка угодила в клетку… – рупор раскашлялся злым смехом. – Если бы ты знала, сколь долгий путь нам предстоит проделать. Вечность покажется мигом, ибо став пассажиром «Меркурия», ты оказываешься за пределами привычного мира. Здесь пространство и время не властны над тобой. Здесь имею власть лишь я, и ты – в моих руках. Рельсы превратятся в оточенные лезвия, дабы каждая твоя клетка напиталась очищающей болью.
– Это что, очередной розыгрыш, да? – не удержалась Магдалина; в ней вскипала опасная смесь эмоций: страх, раздражение, досада, изумление слились воедино, превратившись в иррациональную, ослепляющую злость. Но она была бессильна что-то предпринять: поезд мчал вперед, а фараон держался от нее на безопасном расстоянии, предпочитая трусливое общение посредством электронического устройства. – Как прикажете вас понимать, государь?
– Настало время перерождения, – голос фараона стал ниже. – Тебе дан шанс узреть жуткое будущее и окутанное тайной прошлое. Эти знания изменят тебя навсегда. Ты покинешь кокон невежества черным махаоном. Шелуха прежних привязанностей и устремлений отпадет, у тебя появятся иные цели и мотивы. Прошлое перестанет довлеть над тобой, и только тогда ты без остатка посвятишь себя войне, которую я веду на протяжении столетий.
– Я вам поверила! – выкрикнула Магдалина. – Как вы можете!
– Тебе следует идти из вагона в вагон. В каждом из них я оставил по омерзительному сюрпризу. Когда – или если – ты доберешься до первого вагона, то поймешь, что вопросов больше не осталось. Только ответы. Только боль. Только страшная и горькая правда, которую предстоит принять или же погибнуть.
– Это ведь розыгрыш? Мы, кажется, обо всем договорились! Я кровью подписала договор!
– Для начала – подойди к окну. И ты поймешь, что «Меркурий» – не место для шуток и веселья.
– Ладно, – отозвалась Магдалина. – Будь по-вашему…
«Меркурий» все еще ехал через Фивы. Только это была не та столица, которую Магдалина знала по фотографиям в газетах, гравюрам и картинам. Нечто подобное она видела в Москве: красное зарево над крышами, темное от дыма небо, искры, кружащие вихрями, словно рои светляков. Этот кошмар преследовал ее и в Новом Царстве. Но в Фивах стихия не получила отпора, бедствие не остановилось, пожары охватили весь древний город. Из огня вздымались почерневшие от копоти обелиски, статуи богов и фараонов. Жилые кварталы превратились в выжженные руины, огонь полыхал в окнах многоэтажных построек делового центра, и у Магдалины сложилось впечатление, будто эти строения ей подмигивают.