Сначала они услышали странные звуки, вдобавок к тем, что доносились со всех сторон: тихий шелест, посвистывание, жужжание. Это жужжание периодически усиливалось, превращаясь в скрежет наподобие того, что издаёт щётка мусороуборочной машины, вращаясь по асфальту, и ослабевало.
Остановились, не понимая, откуда на Плутоне оказалась мусороуборочная машина.
– Миша, – позвал бортинженера Денис, – ничего не видишь по вектору движения?
– Нет, – отозвался через некоторое время Жуков. – Впереди скорее всего очередная «снежинка». А что?
– Слышим нечто странное…
– Нет, ничего не вижу, – после паузы сказал Жуков с сожалением. – Там пар струится… а может быть, не пар, а метель метёт.
– Метель?!
– Струя какая-то более плотная, вращается, как смерч… и движется.
– Ладно, посмотрим, мы как раз на неё выходим.
Жужжание ушло влево, постепенно слабея.
Космонавты снова двинулись сквозь клубы тумана, вглядываясь в молочно-белую пелену, непробиваемую лучами нашлемных фонарей. Туман впереди сгустился, приобрёл материальную плотность снежно-белой стены. Точнее, низ этой стены был инисто-белым, а верх – на высоте двадцати метров – сверкал в лучах фонарей как полупрозрачная полированная глыба льда.
Зависли в воздухе, разглядывая стену.
Потом Глинич скользнул вперед, не обращая внимания на предостерегающий окрик Молодцова, дотронулся рукой в перчатке до бликующей гладкой поверхности.
– Кажется, я понял…
– Отойди от греха подальше, – посоветовал Абдулов. – Что ты понял?
Послышалось приближающееся тихое жужжание и потрескивание. «Мусороуборочная машина» возвращалась.
– Назад! – скомандовал Денис.
Космонавты отодвинулись подальше от стены, с опаской вглядываясь в струящееся марево тумана.
Жужжание усилилось до громкого непрерывного скрежета и треска. В тумане образовался крутящийся электрический смерч, скользнул по стене, сдирая с неё слой льда, и ушел вправо, скрылся в тумане, оставляя за собой гладкую блестящую поверхность.
– Матерь божья! – пробормотал Абдулов.
– Всё правильно, – сказал Глинич уверенным тоном. – Эта штука обрабатывает лёд, чистит и формует. Я сразу догадался.
– Ты хочешь сказать…
– Это машина, – констатировал Денис. – Без сомнений. Теперь и я понял, что здесь происходит.
– Что?
– Стройка. Кто-то и в самом деле создал на Плутоне атмосферу и теперь строит изо льда города. Или какие-то технические сооружения.
– Бред! Кому нужны ледяные города?
– Кому-то нужны. А чему ты удивляешься? Вспомни Ирод, транспортирующий внутри себя целый банк зародышей. Он сел на Венеру, и теперь там развернулся планетарный родильный дом. А здесь, очевидно, сел другой корабль, владельцы которого готовят новое обиталище для своих питомцев.
– Никакого чужого корабля мы не видели.
– Он мог разбиться или же был сделан изо льда.
– Ну, это уж слишком… фантастично.
– Почему же? – поддержал Дениса Глинич. – Командир правильно мыслит. Мы присутствуем при реализации проекта панспермии, ничего экстраординарного.
– Ни фига себе! Солнечную систему начинают заселять зелёные человечки, кстати, не спрашивая у нас разрешения, а ты говоришь – ничего экстраординарного!
– Ещё не факт.
– Как же не факт, если ты сам только что утверждал обратное?
– Эй, орлы, – перебил спорщиков Денис, – не время для препирательств. У меня нехорошее предчувствие. Если это и в самом деле переселение – нас ждут неприятные сюрпризы. Надо быстренько добраться до «Калифорнии», выяснить причины молчания американцев и убраться отсюда подобру-поздорову. Поэтому на научные изыскания больше отвлекаться не разрешаю. Феликс Эдуардович, как понял?
– Нормально, – отозвался Глинич рассеянно. – Эх, нам бы установить здесь аппаратуру…
– Ещё установим. Вперёд!
Денис поднялся вдоль бликующей ледяной стены вверх, завис над ровной кромкой ледяной крыши, двинулся в прежнем направлении. Спутники последовали за ним, понимая, что если предположения их верны, ситуация может измениться в любой момент, и смогут ли они достичь цели, гарантий никто дать не мог. Надо было спешить.
Оставшиеся три с лишним километра до места посадки американского шаттла они преодолели за полчаса, любуясь проплывающими внизу ледяными башнями, геометрически правильными зубцами, стенами и шпилями, складывающимися в узор гигантской «снежинки». Туман слегка поредел, и горизонт видимости раздвинулся до пятидесяти метров. Впереди в развернувшемся кратере – в центре «снежинки» – появился синевато-серый горб. Приблизился, превращаясь в округлую гору, скрывающую внутри размытую слоем льда металлическую черепаху. Сомнений не оставалось: во льду был замурован космический корабль. А именно – американский «челнок» «Калифорния».
Денис сглотнул ставшую горькой слюну, беззвучно выговорил:
– Катя!
– Командир, что там у вас деется? – послышался голос Жукова. – Батя докладывает, что в вашем районе всплеск электромагнитных полей.
– Здесь летает полировщик льда, – ответил Абдулов.
– Что?! – не понял Жуков.
– Кто-то обрабатывает и полирует лёд.
– Кто?!
– Пришелец в пальто! Потом объясним. Командир, что будем делать? Если мы и в самом деле попали на стройку, нас запросто может задавить какой-нибудь здешний «подъёмный кран».
Вместо ответа Денис усилил тягу «кузнечика» и устремился к синевато-бликующему тёмному куполу американского шаттла. Завис над куполом, включил рацию:
– Кэтрин, ответь!
– Ответьте, кто на борту! – присоединился к нему Абдулов. – Есть кто живой?
Тишина, молчание на всех диапазонах, тихие шелесты эфира.
– Кэтрин, ответь! Почему молчите?! Что случилось?!
Ни звука в ответ.
Затем что-то хрустнуло, будто треснула стеклянная ваза, и в наушниках раций заговорил по-английски бестелесный голос:
– Борт шаттла «Калифорния». Экипаж отсутствует. Связи нет.
– Кто говорит?! – не сразу сообразил Денис. – Почему не отвечаете на аварийной волне? Где экипаж?
– Экипаж отсутствует. Вести переговоры не уполномочен.
– Это их компьютер, – мрачно сказал Абдулов, подплывая к Денису. – Вряд ли он сможет объяснить, что произошло.
– Кто командует кораблем?
– Вести переговоры не уполномочен…
– Капитан Кэтрин Бьюти-Джонс? Отвечай! Код вызова «три нуля»! Аварийная ситуация! Капитан – моя жена!