Сердце ухнуло в пятки.
– Этого не может быть… – Денис выпрямился под взглядом начальника Центра. – Я имею в виду – она не могла улететь… не сообщив мне об этом.
– Звони.
В душу закралось нехорошее предчувствие.
– Что-то случилось?
– Звони, потом поговорим. – Зайцев освободил кресло. – Садись, можешь запросить Калифорнию отсюда.
Денис, пряча волнение, сел в «тронное» кожаное кресло генерала, набрал на клавиатуре компьютера код США и номер мобильного телефона Кэтрин.
– Прошу связь.
Компьютер высветил в объёме экрана звезду ожидания, заговорил писками и звоночками с аппаратами связи на всём протяжении линии от Плесецка до Америки, но потерпел неудачу.
– Абонент не отвечает, – сказал он сухим казённым голосом.
Денис растерянно посмотрел на хозяина кабинета.
– Звони её родителям, – подсказал Зайцев. – Номер помнишь?
Денис кивнул, набрал номер телефона Артура Бьюти-Джонса, отца Кэтрин.
На этот раз дозвониться удалось.
Звезда в глубине экрана мигнула и превратилась в морщинистое загорелое лицо тестя в неизменной ковбойской шляпе.
– Дэн? – удивился он. – Хорошо, что вы меня застали. Я собирался уезжать, у нас вечер. Как поживаете? Вы дома?
– Только что вернулся из командировки, – сказал Денис. – Не подскажете, где Кэт? Её телефон не отвечает.
– Так она улетела, – хмыкнул Артур Бьюти-Джонс. – Ещё утром. За ней прислали вертолёт.
– Куда улетела? – тупо спросил Денис, уже понимая, куда могла улететь жена.
– Она не сказала, но поскольку за ней прислали военных, это наверняка связано с её работой.
– Не звонила?
– Нет ещё.
– Как дети? – спохватился Денис.
– Отлично, бабушка от них в полном восторге. Мы едем на ранчо, и они деятельно готовятся. Хотите поговорить с ними?
– Да. – Денис посмотрел на Зайцева. – Н-нет… позвоню завтра, будьте здоровы.
Компьютер отключил линию.
– Всё понял? – поинтересовался Зайцев.
– Не очень… мне она ничего… да и куда мог отправиться «Орион»?
– Это второй их корабль, первый, который, как и вы, исследовал Голову Оленя, сел на Луне. – Зайцев занял своё кресло. – Ну, что ж, полковник, отсутствие твоей жены проясняет ситуацию. Вот почему американцы не дали согласие на совместный полёт. Они уже сорвались в космос. А твоя Кэт возглавила команду шаттла.
– Куда они сорвались?!
– По вектору Ориона. – Генерал прислушался к себе, хмыкнул. – Какой пассаж: «Орион» полетел к Ориону… м-да. К делу, полковник. Отдых отменяется. На самом верхнем верху решено послать тебя в разведку, проверить, ждёт ли Солнечную систему та самая чёрная дыра, которую показали вам Рога. Точно мы не знаем, куда полетел «Орион», но вероятность того, что он направился в разведку, велика. Хотя риск, конечно, огромный, спору нет. Может, откажешься? Я пойму.
– Нет! Я полечу! – вскинул подбородок Денис, перед мысленным взором которого прорисовалось нежное лицо Кэтрин, способное становиться по-мужски решительным и твёрдым.
– Я не сомневался, – пробурчал Зайцев, расслабляясь; не то чтобы он боялся отказа, но всё же любой на месте Молодцова потребовал бы отдых после долгих скитаний в космосе. – На борт корабля будет доставлен комплекс ЗС – «Зоркий Сокол» для дальнего обнаружения тяготеющих масс и гравитационных полей. У тебя есть часов семь на релаксацию.
Денис встрепенулся, и Зайцев добавил сухо:
– Ни к детям, ни к своим родным слетать не успеешь. Дорога каждая минута.
Денис сжал зубы, встал.
– Разрешите поговорить с экипажем?
– Да, конечно, – встал Зайцев, обошёл стол, протянул руку. – Если кто откажется – заменим. Всех, кроме Глинича, он незаменим, сам понимаешь.
– Понимаю.
– Вопросы, просьбы?
– Нет. – Денис пожал протянутую руку. – Разрешите идти?
– Материалы по заданию получишь через час.
Денис повернулся через левое плечо и вышел.
– Лети, Молодец, – проворчал генерал по-отечески, хотя сам был старше полковника не настолько, чтобы годиться ему в отцы. – И возвращайся живым…
Позвонить мужу Кэтрин не разрешили, и это обстоятельство занозой царапало душу, не давая чувствовать себя комфортно в родной стихии, в рубке корабля, на протяжении всего полёта.
«Орион-3» стартовал с мыса Канаверал двадцать пятого апреля.
Двадцать шестого корабль добрался до орбиты Марса, тестируя новый генератор хода – эгран.
Через двое суток он пересёк орбиту Нептуна и вылетел за условную границу Солнечной системы, преодолев гигантское расстояние в четыре с половиной миллиарда километров.
Конечно, скорости света он не достиг, но эгран позволял современным кораблям то, о чём еще недавно мечтали только писатели-фантасты: предельно быстро достигать не только планет Солнечной системы, но и интересующих людей объектов в дальнем космосе.
– КФС, – скомандовала Кэтрин, занимавшая центральный ложемент пилотской кабины.
– Эгран, вспомогательные генераторы, компьютеры, системы жизнеобеспечения в норме, – доложили ей бортинженеры и пилоты «Ориона».
То же самое командиру сообщил и основной компьютер корабля по имени Фаулз, но отвечали за работу всех систем люди, и традиционные доклады членов экипажа оставались неотъемлемой частью процедуры контроля.
Из пяти членов экипажа лишь трое были знакомы Кэтрин, она с ними не летала, но встречалась в НАСА: пилот Джон Бойнтон, бортинженер Фил Кларенс и астронавт-исследователь Реми Макнаут. Остальные двое вошли в состав экспедиции по настоянию руководителя службы безопасности НАСА генерала Монтгомери: второй пилот Эрик Браун и специалист-медик Лиза Чижевски.
Против женщин в экипаже Кэтрин ничего не имела, но директор по устранению кризисов в полётах Карл Шнеерман тихонько шепнул Кэтрин перед посадкой, что Лиза Чижевски имеет особые полномочия, и она поняла, что полёт будет контролироваться не только специалистами Национального управления по воздухоплаванию и исследованию космического пространства, но и департаментом безопасности военного министерства.
– «Осьминог»? – спросила Кэтрин, опять-таки получив от Фаулза отчёт о работе исследовательского комплекса.
– В рабочем состоянии, – доложил Фил Кларенс, флегматичный блондин с длинными волосами, которые он заплетал в косичку на время полёта. – Почти все показатели по нулям. Гравитационный градиент убывает в соответствии с теорией, гелиопауза ещё не пройдена, всплесков излучения не отмечено.