– Я от Натальи Алексеевны, из медучилища. Она меня к вам прислала, чтобы я сделала доклад о самых необычных случаях в области мужской урологии, и она хотела, чтобы вы мне посодействовали. Говорят, у вас здесь пациент лежит с раненым половым членом?
– Есть такой, – улыбнулась сестра, – куда ему деться.
– Так вот, мне бы хотелось побеседовать с ним.
– Пожалуйста, правда, он в тяжелом состоянии. Мне, честно говоря, его ни грамма не жалко. Таких убивать надо. Онанист несчастный! Вы посмотрите, сколько их развелось. Это издержки нашего больного общества. Детей на улицах пугают, женщин. Спасу от них нет. Хоть один наказан, сволочь. Больше он свое хозяйство не высунет, побоится. Да там от хозяйства-то осталось одно название. Молодец какая-то женщина, здорово его проучила.
– Ладно, я пошла, с ним побеседую. Такой социальный объект тоже интересен. Позаботьтесь, чтобы меня никто не беспокоил.
– Только не очень долго, он еще слишком слаб. Я зайду через полчаса капельницу снимать.
– Договорились.
Бокс, в котором лежал Комар, был похож на склеп.
Как в гробу, ей-богу! Комар лежал под капельницей, губы пересохли. Из нижней части живота торчали трубки, опущенные в таз, по ним стекала кровь и белая вязкая жидкость. Я подошла поближе и постучала его по плечу.
– Дорогой, просыпайся.
Комар открыл глаза и содрогнулся.
– Что тебе надо, сука?
– Хочу заняться с тобой любовью.. Пришла сделать тебе минет.
– Сатана в юбке, живучая, как падла.
– Что там у тебя под простыней? Ну-ка, покажи! Я хочу сделать тебе хорошо. Я ведь умею это делать. Скажи, в прошлый раз тебе понравилось? Ты испытал классный оргазм? Хочешь еще?
– Нет, – взмолился Комар. На его глазах появились слезы.
Я откинула простыню. Весь низ живота был обмотан кровавыми повязками.
– Так, это трубка для лимфы, это катетер. По нему вытекает самая вонючая моча на свете. Хочешь, я вытащу все трубки. Самая болезненная та, которая для оттока лимфы. Тебе теперь по жизни опорожняться в таз. А еще лучше, я прострелю тебе то, что осталось от твоего члена. Тебе с нормальным-то никто не давал, а с таким можешь сразу повеситься.
Я села, положив ногу на ногу, и стала приглаживать свои бедра.
– Ну что, встает? Или у тебя там вставать нечему? Ты, сукин сын, отнял самое ценное, что у меня было, человека, которого я любила, и я отняла самое ценное, что было у тебя. Мы квиты. Только теперь мне бы хотелось его прострелить.
Я полезла в пакет, достала пушку и ткнула ее в нижнюю часть живота.
– Не надо. Прошу тебя, не надо, – заплакал Комар.
– Хорошо, тогда ответь на мои вопросы. Мне нужен номер мобильного телефона Касьяна.
– Я не знаю.
– Знаешь, дорогой, знаешь.
– Ей-богу, нет. Клянусь тебе.
– Тебе поклясться, что опорожниться в этот таз. Смотри, ты сам напросился. Я не хотела этого делать. – Я взвела курок.
– Нет! – закричал Комар и назвал мне номер.
– А где гарантия того, что номер верный?
– Можешь взять в тумбочке телефон и набрать номер.
Я открыла тумбочку, там лежал мобильный. Набрала номер. После долгих гудков трубку снял мужчина.
– Здравствуйте, вас беспокоит Московская сотовая.
Мы делаем сверку номеров абонентов. Все данные закладываются в новую компьютерную сеть. Пожалуйста, продиктуйте номер своего счета и назовите вашу фамилию. Заранее благодарим и приносим извинения за причиненное беспокойство.
– Касьянов. Номер 15908.
– Спасибо, – промурлыкала я и нажала на кнопку. – Так, Комар, телефон мне придется у тебя изъять, он тебе ни к чему, а мне в самый раз будет. Не помню, о чью голову я разбила свой. По-моему, о касьяновскую. И еще. Мне нужен точный адрес твоего босса.
– Какого босса?
– Касьяна, кого ж еще.
– У него квартира на Петровке и коттедж в Малаховке.
– Возьми ручку и начеркай подробный адрес. Где и сколько человек охраны. Как происходит смена караула. Собаки. С кем живет. Куда ездит.
– Я не могу писать.
– Ладно, тогда давай диктуй.
И Комар принялся рассказывать мне все подробности касьяновской жизни.
От него услышала много полезных для меня вещей.
Практически всю информацию, которая меня интересовала, я собрала. Оказывается, Касьян разведен. Имеет двух детей от первого брака, жена живет отдельно. Известен своей жестокостью и алчностью. Постоянно встречается с молоденькой девчонкой лет девятнадцати, работающей манекенщицей в одном из модельных агентств. Сидит на кокаине. Часто пользуется услугами фирм досуга.
Каждую субботу парится в Краснопресненских банях. По средам и пятницам посещает казино «Кристалл».
Что ж, не так уж плохо.
– Знаешь, дорогой, мне бы по-хорошему нужно не только прострелить твой член, но и оторвать яйца. Ладно, живи, если, конечно, это можно назвать жизнью. Ответь мне еще на такой вопрос. Сколько вас прилетело и где третий?
– Трое. Один погиб по твоей вине.
– Хорошо. Один мертв, ты тоже вышел из игры. Я хочу знать, где третий.
– Не знаю. Он приходит сюда каждый день в шесть часов вечера.
Я посмотрела на часы. Четыре часа. Значит, ровно через два часа он здесь появится.
– Ну что ж, давай подождем вместе. Смотри-ка, у тебя заканчивается капельница. Сейчас придут ее снимать, но, если ты хоть что-нибудь пикнешь, стреляю без предупреждений.
Дверь открылась, в палату вошла медсестра.
– Ну, как вы здесь поладили? – улыбнулась она и принялась снимать капельницу.
– Все в порядке. У нас развернулась настоящая дискуссия. Оказывается, причины онанизма надо искать в самом раннем детстве. Наш пациент занимается этим ровно с шести лет и все это время пытается бросить, но, увы, дурные привычки всегда сильнее нас.
– Надо заканчивать. Он устал, смотри, какой бледный, температура, по-моему, поднялась. Давайте, ребята, десять минут – и закругляйтесь.
После того как за ней закрылась дверь, я подошла к стулу, на котором висели рубашка и брюки Комара. В брюках лежало портмоне. В нем я обнаружила две с половиной тысячи баксов, несколько визиток и фотографию Комара в тоненьких плавках на берегу моря.