— У него в квартире воняло, — сказал старший мальчик.

— Да-да, воняло, только держись, — поддакнул его брат.

— Это просто сырость от пола в подвале, — извиняющимся тоном сказал их отец.

— Да и до нашего этажа иногда доходит, — подхватила его жена. — Сырость, я имею в виду.

— Мы ему говорили об этом.

— А он обещал разобраться.

— Да-да, обещал, как раз на днях два года минуло.

4

«Богатеи» из Гардабая не сводили с Эрленда глаз. Какие измученные, отчаявшиеся лица. Еще бы, пропала младшая дочь, уже три дня о ней ни слуху ни духу. Вот прямо со дня свадьбы. Младшая дочь! Эрленд почему-то воображал себе малышку с кудрявыми золотыми волосами — а она оказалась студенткой факультета психологии Университета Исландии, двадцати трех лет от роду.

— Вы говорите, со дня свадьбы? — переспросил Эрленд, оглядывая просторную гостиную. Квартира занимает столько же, сколько целый этаж в его доме.

— Ее свадьбы! — сказал отец беглянки таким тоном, словно до сих пор не мог поверить в случившееся.

— Сбежала с собственной свадьбы, подумать только! — всхлипнула мать девушки и высморкалась в носовой платок.

Был полдень, Эрленду потребовалось целых полчаса, чтобы добраться от Рейкьявика до Гардабая, — дорожные работы. Большой особняк он нашел далеко не сразу, с улицы его практически не видно. Вокруг разбит шикарный сад, весь в деревьях, иные высотой метров шесть.

Родители, конечно, в шоке, решил Эрленд, но все же это пустая трата времени. У него есть дела поважнее. Впрочем, ладно, ну не говорю я уже лет двадцать со своей бывшей, что с того, надо сделать ей одолжение.

Мать беглянки одета в изящный бледно-зеленый жакет и юбку того же цвета, отец — в черный костюм. Постоянно повторяет, что очень беспокоится о дочери. Уверен, она в конечном итоге вернется домой, ей ничего не угрожает — он решительно отказывался даже предполагать противное, но все же решил сообщить в полицию, однако так, чтобы по стране не объявляли розыск. Ни к чему эти объявления в газетах, по радио и телевидению.

— Просто взяла и исчезла, — сказала мать.

Оба немного старше меня, наверное, около шестидесяти. Бизнесмены, импортируют детскую одежду, денег явно хватает на все с лихвой. Нувориши, одним словом. Да и возраст едва заметен. В доме гараж на две машины, каковые и стоят перед ним, обе новые, отполированы до блеска.

Мать девушки наконец собралась с силами и стала рассказывать, как было дело.

— Все случилось в субботу, три дня назад — боже, как летит время, — и какой это был восхитительный день! Их поженил этот, как его, в общем, викарий один, нынче очень популярный.

— По мне, так просто ужас, — сказал отец. — Прибежал взмыленный, махая портфелем, выдал на-гора пару клише, от каких зубы сводит, и убежал восвояси. Понятия не имею, отчего он такой популярный.

Но мать не собиралась позволять мужу портить рассказ о самой красивой свадьбе на свете.

— В общем, божественный день! Солнце, восхитительная осенняя погода. Человек сто на одном только венчании. У дочки же столько друзей. Ее все так любят. А потом у нас был прием, тут, в Гардабае. Как это заведение называется, я все время забываю?

— «Гардахоль», — подсказал отец.

— Да-да, восхитительный, уютный ресторан, — продолжила мать. — Ни одного пустого места — в смысле, гостей было очень много. Столько подарков. А потом… а потом…

Мать залилась слезами.

— Настала пора им танцевать первый танец, — продолжил за нее отец, — и этот кретин, ее муж, вышел на танцпол. Мы позвали Дису Розу, а ее и след простыл. Мы стали искать, но она словно сквозь землю провалилась.

— Диса Роза? — переспросил Эрленд.

— Оказывается, она угнала свадебную машину.

— Свадебную машину?

— Ну, лимузин. С цветами и ленточками, они на ней приехали из церкви. Просто взяла и убежала со свадьбы. Ни слова не сказала! Почему, почему?!

— С собственной свадьбы! — застонала мать.

— И как вы думаете, почему так произошло?

— Наверное, она передумала, — сказала мать. — Наверное, пожалела, что решилась.

— Но почему вдруг? — настаивал Эрленд.

— Пожалуйста, найдите ее, а? — сказал отец. — Она уже три дня не дает о себе знать, мы просто места себе не находим. Свадьба испорчена, мы в ужасе. И наша девочка пропала!

— Так, лимузин. Его нашли?

— Да, на улице Гардастрайти.

— Почему именно там?

— Я не знаю. У нее нет знакомых на этой улице. Ее обычная одежда была в машине.

Эрленд задумался.

— В каком смысле, обычная одежда в машине? — спросил он, выждав минуту. Что-то мне не нравится, куда идет разговор, наверное, я что-то не так сказал.

— Она сняла подвенечное платье и переоделась в обычную одежду. Видимо, заранее положила ее в машину, — пояснила мать.

— Сможете ее найти? — спросил отец. — Мы поговорили со всеми ее друзьями и знакомыми, и никто ничего не знает. Мы не понимаем, что делать дальше. Вот ее фотография.

Отец вручил Эрленду школьную фотографию беглянки — молодая, очаровательная блондинка. Улыбается.

— Как вы думаете, что на самом деле случилось?

— Понятия не имеем, — ответила мать.

— Ни малейшего, — кивнул отец.

— А это что, подарки?

Эрленд указал рукой на гигантский обеденный стол, заваленный разноцветными коробками, букетами, корзинами с цветами и прочим. Родители беглянки не шелохнулись. Эрленд подошел поближе к столу. Никогда еще не видел столько подарков. Интересно, что там, в этих коробках? Посуда, наверное. Зачем людям столько посуды?

— А это что такое? — спросил он, указывая на большую вазу на углу стола. Из нее торчало нечто вроде дерева, к веткам привязаны бумажные сердечки.

— Это дерево для записок.

— Что-что? — удивился Эрленд.

Лишь раз в жизни был на свадьбе, лет сто тому назад. Никаких деревьев для записок не припомню.

— Ну, гости писали пожелания невесте и жениху вот на таких бумажных сердечках, а потом вешали их на дерево. Целое дерево украсили, это еще до того, как Диса Роза пропала, — объяснила мать, не отнимая платка от лица.

Тут у Эрленда зазвонил в кармане мобильник. Он полез в карман, телефон застрял. Настроение у него было не слишком, поэтому вместо того, чтобы вынуть трубку аккуратно, Эрленд принялся изо всех сил дергать за куртку.

Дернул слишком сильно — телефон вылетел из кармана, и Эрленд не сумел его удержать. Мило, мило — опрокинул мобильником дерево для записок. Эрленд поднял аппарат с пола, извинился перед супругами и ответил.