Соломон Исакович все реже боролся с собой и все больше начинал верить, что наиболее тягостное время его жизни осталось позади и самое страшное, что с ним еще может случиться, это смерть — от болезни, от старости или, может быть, от войны. А пока он не умер, нужно было жить, и можно было потихоньку класть светлые кафельные плитки на пол и на стены и, если повезет, успеть снова, уже второй раз в жизни, сделать то, чего так страстно хотелось.
1970 Москва —1983 Иерусалим