Тащить сорокапятитысячетонный лайнер в ураган с силой ветра до сорока пяти узлов — это, скажу вам, та еще работенка, — протянул Сэндекер. — Так что, прежде чем хвастаться, я бы на вашем месте хорошенько продумал исходные данные.
— А никто и не думал хвастаться, — с присущей ему невозмутимостью ответил Бутера. — Мы для начала перекинем трос с кормы «Морза» к носовой части «Уоллеса». Это удвоит нашу мощность. И тогда мы сможем тащить «Титаник», как два локомотива тащат грузовой состав по железной дороге. Тандем, джентльмены, это великая штука…
— При этом скорость у нас будет не менее пяти-шести узлов, — добавил со своего места Апхилл.
Сэндекер внимательно посмотрел на двух капитанов и счел за лучшее не перечить.
Бутера меж тем говорил:
— Хочу заметить, адмирал, что в нашем распоряжении не какие-нибудь ржавые посудины, которые буксируют корабли в гаванях. Речь идет о глубоководных, рассчитанных на работу в условиях океана аварийных буксировщиках длиной двести пятьдесят футов. На каждом стоит движок в пять тысяч лошадиных сил. Причем, скажу вам, такие стоят у нас дизеля — что пальчики оближешь. С помощью таких дизелей можно тащить двадцатитысячетонные корабли со скоростью до десяти узлов. Горючего хватает на десять тысяч миль. Как это вам, а? Если и есть какие-нибудь два буксировщика, способные в условиях сильного урагана тащить ваш достопочтенный «Титаник» в Нью-Йорк, — так это «Морз» и «Уоллес».
— Мне очень приятно слышать ваши уверения, капитан, — сказал Сэндекер, — однако вынужден повторить, что мне и после ваших слов ситуация представляется чрезвычайно сложной. Беря в этих условиях «Титаник» на буксир, вы неминуемо подвергаете риску ваши корабли и всех ваших парней. С этим тоже приходится считаться, согласитесь. Думаю, что наилучший вариант — дать возможность «Титанику» дрейфовать без посторонней помощи. Будем надеяться на лучшее. А что касается вас, джентльмены, то позвольте вас поблагодарить за готовность помочь, разрешите выразить самые искренние чувства восхищения… ну, и кроме того, я уполномочен приказать вам следующее. Отправляйтесь на свои суда, врубайте полный вперед и немедленно уходите в безопасный район.
Апхилл обменялся с Бутерой моментальными взглядами.
— Скажи мне, капитан, — обратился он к Бутере, — случалось ли тебе до сегодняшнего утра не исполнять приказы, исходящие от человека в звании адмирала?
— С сегодняшнего утра? — уточнил Бутера и наморщил для пущей значительности лоб, словно вспоминая, было ли сегодня что-нибудь подобное. — Во всяком случае, с тех пор, как позавтракал, такого вроде бы не случалось… Не стану уверять, но вроде и не случалось…
— Но уж если вам и впрямь так хочется быть с нами, — сказал быстро оценивающий ситуацию Питт, — мы, пожалуй, будем только рады, что в нашем полку прибыло.
— Можете считать, что в вашем полку действительно прибыло, — уверил его Бутера. — Кроме того, когда адмирал Кемпер посылал нас сюда, он сказал, что в случае, если нами не будет доставлен «Титаник» в целости и сохранности в гавань нью-йоркского порта, мы можем распрощаться с морской карьерой навсегда. Именно так, насколько я припоминаю, и выразился адмирал Кемпер. Из двух вариантов я выбираю буксировку «Титаника» в Нью-Йорк.
— Но это уже буквальный мятеж, — не без некоторого удовлетворения в голосе протянул Сэндекер. По его лицу было видно, что ответ капитанов пришелся ему по душе. Он внимательно оглядел всех присутствующих. — Значит, бунт на корабле? Что ж… О’кей, джентльмены, будем считать, что вы сами выбрали свою судьбу. Не уверен, что выбор ваш безупречен. Возможно, это означает — пойти вместе с нами ко дну. Однако будем считать, что выбор сделан. В таком случае здесь нам и вам в том числе делать больше нечего. Допивайте кофе и давайте займемся каждый своими профессиональными обязанностями. Если решили спасать «Титаник» и дальше, будем его спасать.
Капитан Иван Пароткин стоял возле переходного мостка левого борта. Держась одной рукой за поручень, он в бинокль разглядывал небо.
Капитан «Михаила Куркова» был мужчиной среднего роста с умным выразительным лицом, на котором практически никогда, даже в часы отдыха, не появлялось улыбки. Было ему под шестьдесят, однако в поредевших волосах не было еще и намека на седину. Теплый свитер плотно облегал торс и шею; на ногах были теплые шерстяные брюки и утепленные сапоги.
Первый помощник капитана коснулся руки Пароткина и, сумев, таким образом, привлечь к себе внимание, указал рукой на небо. С северо-востока появился мощный четырехмоторный бомбардировщик стратегической авиации и стал быстро приближаться, увеличиваясь в размерах. Через стекла своего бинокля Пароткин сумел разглядеть советские опознавательные знаки. Воздушный гигант, казалось, еле-еле движется и если не падает при такой ничтожной скорости в океан, то происходит это каким-то чудом. Внезапно под фюзеляжем черным прямоугольником обозначился люк, там что-то мелькнуло — и от медленно проплывающего бомбардировщика отделилась темная точка. Через несколько мгновений точка распустилась парашютом. Парашют начал медленный спуск в направлении корабля «Михаил Курков». Десантник, очевидно, рассчитывал приземлиться возле самого корабля, однако его немного отнесло в сторону от правого борта.
С «Михаила Куркова» тут же был спущен катер, который стремительно заплясал на гороподобных отлогих волнах.
Пароткин обернулся к первому помощнику:
— Как только его доставят на борт, проводи, пожалуйста, капитана Превлова ко мне в каюту. — Положив бинокль, капитан направился в сторону двери.
Буквально минут через двадцать замполит постучался в полированную дверь красного дерева, открыл ее и чуть отошел в сторону, пропуская в каюту гостя в мокрой насквозь одежде.
— Капитан Пароткин.
— Очень приятно. Капитан Превлов.
Несколько секунд мужчины изучающе рассматривали друг друга. Каждый понимал, что перед ним — профессионал. Некоторое преимущество Превлова заключалось в том, что ему дали возможность ознакомиться с послужным списком Пароткина. У капитана корабля такой возможности не было, и ему приходилось полагаться только на свою профессиональную наблюдательность. Вид Превлова не произвел приятного впечатления. Слишком гладкое, сытое лицо Превлова, лисий огонек в глазах — все это не вызывало симпатии и уж тем более доверия.
— У нас очень мало времени, — сказал Превлов. — Если мы можем прямо перейти к цели моего визита… Пароткин поднял руку.
— Все по порядку. Сначала переоденетесь и выпьете горячего чаю. У доктора Роговского — руководителя нашего научного совета — как раз ваш рост и размер.
При этих словах стоявший у двери замполит понимающе кивнул и вышел, закрыв за собой дверь.
— Ну и… — начал Пароткин. — Уверен, что сотрудник вашего ранга и вашего опыта прибывает на корабль отнюдь не для того, чтобы изучать особенности распространения урагана.
— В некотором смысле, вы правы. Скажите, вот вы заговорили про чай. А нет ли на вашем корабле чего-нибудь покрепче?