Book.

— Главное — улеглась паника и предотвращена возмож­ность глобальной рецессии. Может быть, промышленно раз­витые страны наконец-то извлекут нужный урок и всерьез зай­мутся созданием возобновляемых источников энергии.

— Пока их основательно не прижмет — не займутся, — ото­звался Ганн. — Я краем уха услышал неважную новость. Пента­гон лютует: им не досталось ни одного из трех устройств, разра­ботанных фон Вахтером. Два, как сам знаешь, уничтожены, а третье затонуло вместе с буровым судном в Персидском заливе.

— И при чем тут агентство НУМА? Мы не несем никакой ответственности за последствия.

— Да, конечно. Повезло Дирку и Саммер — они случайно натолкнулись на брата Боржина. Точнее, он о них споткнул­ся. — Ганн покачал головой. — Доберись он до Валдиза, как планировал, такое бы на Трансаляскинском нефтепроводе ус­троил, Персидский залив детской забавой показался бы.

Питт, казалось, даже не вслушивался в слова Ганна.

— Саммер обнаружила останки затонувшего китайского корабля, — произнес он, посмотрев на Ганна отсутствующим взглядом. Внезапно глаза его заблестели.

Ганн не удивлялся поведению босса. Тот нередко забывал обо всем и думал на несколько шагов вперед. Поэтому Руди продолжал как ни в чем не бывало:

— Ладно, устройства пропали, но ведь куда-то подевались и рабочие записи фон Вахтера. Скорее всего сгорели. Боржин наверняка держал все записи профессора в своей резиденции. В общем, пропала технология, черта с два теперь чего восста­новишь.

— Ты сильно сожалеешь об этом?

— Я? Нет, конечно. Хотя было бы просто интересно посмот­реть на документацию. Да и вообще, лучше бы она была у меня, чем попала в руки таких, как Боржин.

— Между нами, сообщаю тебе, — инструкция, которую ты взял в лабораторном корпусе, выдержала огонь и воду.

— Инструкция на устройство фон Вахтера?! — воскликнул Ганн. — Да по ней же восстановить акустико-сейсмический отражатель — полгода работы. Надеюсь, она хранится в надеж­ном месте?

— Надежнее не бывает, — заверил его Питт.

— Ты уверен? — допытывался Ганн.

Питт подошел к задней части «роллса» и открыл большой кожаный чемодан, расположенный в багажном отделении ав­томобиля. На дне его, в пыли, лежала инструкция на акусти­ко-сейсмический отражатель с торчащим из нее обломком стрелы.

Ганн тихонько присвистнул, затем медленно прикрыл гла­за ладонью и отвернулся.

— Считай, что я никогда ее не видел.

Питт застегнул чемодан, лениво обошел автомобиль. По небу с запада наплывали серые облака, обещая сильный дождь. Остававшийся возле усыпальницы народ начал быстро расхо­диться по машинам и автобусам. В ливень спуститься с горы, не говоря уже о том, чтобы въехать на нее, было трудновато.

— Пошли отсюда, хватит, нагляделся. — Ганн подхватил Питта за руку и повел к взятому напрокат джипу. — Ну как, босс? Летим в Вашингтон? — весело спросил он.

Питт внезапно остановился и, обернувшись, в последний раз внимательно посмотрел на мавзолей Чингисхана.

— Нет, Руди, — ответил он, покачав головой. — Лети один, а я на несколько дней задержусь.

— Где? Ты остаешься здесь? — удивился Ганн.

— Нет. — Питт, хитро улыбаясь, подмигнул ему. В глазах его светились странные огоньки. — Я решил немного поохо­титься. На волка.

66

Пока «Мариана иксплорер», исследовательский корабль, принадлежащий агентству НУМА, огибал покрытой лавой длин­ный крючковатый палец Кахакахакеа-Пойнто, солнце успело раскалить палубу. У входа в уже знакомую бухту в заливе Келиули капитан корабля Билл Стенсет приказал сбавить скорость. Впереди и слева по курсу он заметил покачивавшийся на по­верхности воды красный маркерный буй. В семидесяти футах под ним лежали останки бурового судна ушедшего в небытие нефтяного концерна «Аварга», частично придавленные отвалив­шимся от скалы куском лавы. Дальше к берегу начиналось мел­ководье, и Стенсет приказал заглушить моторы и бросить якорь.

— Прибыли. Бухта Келиули, — возвестил он, поворачива­ясь к задней части мостика.

Питт сидел за столом из черного дерева, застеленным кар­той, и, держа в руках лупу, изучал гавайское побережье. Рядом с ним лежала старинная карта из шкуры гепарда, найденная им в пустыне Гоби в потерпевшем крушение «Фоккере», рядом с телом Ханта. Дети Питта, Дирк и Саммер, стояли рядом, с ин­тересом заглядывая ему через плечо.

— Итак, перед нами место преступления, — сказал Питт- старший, поднимаясь с кресла и подходя к иллюминатору. Он потянулся и зевнул — недавний перелет из Улан-Батора в Го­нолулу через Иркутск и Токио вымотал его.

Теплый влажный ветер приятно ласкал кожу, освежал и бодрил, особенно после сна в холодном самолете, успевшем взлететь до того, как легкий снежок перерос в буран.

Возвращение Питта на Гавайи сопровождалось легкой ме­ланхолией, усилившейся трехчасовой задержкой в Гонолулу. Из-за нелетной погоды все рейсы местных авиалиний на Хило откладывались, и Питт, взяв напрокат машину, отправился че­рез горы Коолау, на восточное побережье Оаху. В стороне от основной автомагистрали, неподалеку от Каилуа-Бич, нахо­дилось маленькое кладбище, небольшой ухоженный участок земли, окруженный сочной растительностью, откуда хорошо просматривался океан. Питт неторопливо шел по нему, раз­глядывая могильные плиты разных цветов и размеров. Под те­нистыми ветвями цветущей плюмерии он нашел могилу Сам­мер Моран.

Его первая и самая глубокая любовь, мать его детей, Сам­мер Моран умерла совсем недавно. Попав в тяжелейшую авто­мобильную катастрофу, она уцелела, но Питт не знал об этом и жил уединенно. Он был убежден в гибели жены и даже о смер­ти ее узнал случайно. Много лет он провел в безуспешных по­пытках стереть всякую память о ней, но однажды к нему при­ехали его дети. Вернулись давно забытые чувства, появилась гнетущая мысль о том, насколько бы иначе сложилась его жизнь, знай он, что Саммер жива и воспитывает их близне­цов. Он и его теперешняя жена Лорен полюбили детей, но чув­ство потери не исчезало. Иногда к нему примешивалось и лег­кое негодование: время, которое он мог бы провести с Саммер, казалось ему безнадежно потерянным.

С горестным сердцем он нарвал цветков плюмерии, влаж­ных и свежих, тихо осыпал ими могилу. Он долго стоял возле нее, задумчиво глядя на океан. Мягкие волны его второй люб­ви, моря, смыли остатки боли. Усталый, утомленный жарой, но с новой надеждой он покинул кладбище.

Стоя на мостике рядом с детьми, он ощущал себя счастли­вым — ведь в них жила и частичка Саммер. Им передались его дерзость и авантюрный склад характера. Мысли Питта верну­лись к тайне затонувшего старинного китайского судна.

— Маркерный буй стоит как раз в том месте, где Саммер отправила на дно буровое судно, — улыбнулся Дирк, кивнув на поверхность воды за иллюминатором. — Обломки затонувше­го китайского корабля лежат почти рядом с мертвой точкой пещеры, — сказал он, поводя рукой вправо.