— Я весь внимание, Джулиан.
— После Пирл-Харбора японцы выделили для патрулирования западного побережья где-то с десяток подлодок, но когда эпицентр боевых действий переместился в южную часть Тихого океана, их сняли с позиций и перебросили на новое место. Изначально задачи патрульных субмарин сводились в основном к сбору разведданных: наблюдение за большими портами и военно-морскими базами позволяло им вовремя предупреждать командование о выходе в море крупных конвоев и соединений ВМС. Время от времени они пускали на дно пару-тройку транспортов, особенно в начале войны, да и вообще старались держать в напряге как моряков, так и мирное население. Что же касается конкретных боевых действий на побережье, то первое нападение произошло зимой тысяча девятьсот сорок второго, когда И-17 выпустила несколько снарядов в районе Санта-Барбары, повредив причал и нефтяную вышку. В июне того же года И-25 обстреляла базу Форт-Стивенс близ Астории, штат Орегон, а И-26 одновременно атаковала радиостанцию на острове Ванкувер, принадлежащем Канаде. Жертв и серьезного ущерба в ходе двух последних нападений не зарегистрировано. В августе И-25 вновь всплыла близ мыса Бланко, штат Орегон, запустив легкий бомбардировщик, оснащенный зажигательными бомбами. И в этом случае цель операции — поджечь примыкающий к берегу океана лесной массив, — не была достигнута. Единственный зафиксированный очаг возгорания оказался незначительным и был быстро ликвидирован.
— Такое ощущение, что все эти мелкие вылазки задумывались и проводились с целью не столько навредить, сколько досадить, — заметил Дирк.
— Да уж, стратегической направленности в их действиях никак не усматривается, — фыркнул Перлмуттер. — После неудачной попытки вызвать лесной пожар активность вражеских субмарин снизилась до нулевой отметки, а потом отряд и вовсе перебросили на север для поддержки японского вторжения на Алеутские острова. Они неплохо проявили себя при захвате и последующей эвакуации Атту и Киски в тысяча девятьсот сорок третьем. Кстати, благодаря быстрому развитию наших технологий в области радиолокации японцы потеряли пять подлодок в ходе одной лишь этой кампании. После освобождения острова Киска на всем северном фронте у них осталось считаное количество субмарин. И-180 засекли и потопили в апреле 1944-го близ острова Кодиак, после чего они довольно долго вообще не объявлялись в американских территориальных водах. Вплоть до января сорок пятого, когда эсминец Береговой охраны атаковал и отправил ко дну всплывшую у мыса Флэттери И-403.
— Не могу понять, какого черта эту субмарину занесло на Западное побережье, да еще в тот момент, когда весь японский флот находился при последнем издыхании? — недоуменно пожал плечами Дирк. — Ты ничего не путаешь?
— Я — нет, а вот ты еще больше запутаешься после того, как я сообщу, что И-403 не только была крупнейшей из имевшихся в подводном флоте микадо субмарин, но и готовилась к проведению воздушной атаки. Сторожевик застал их врасплох; в рапорте командира корабля упоминаются два готовых взлететь самолета на палубе.
— Первый раз слышу, что у япошек имелись в распоряжении подлодки-авианосцы! — поразился Дирк.
— Однако это факт. Более того, субмарины данного класса имели на борту не один, а целых три легких бомбардировщика. Здоровые были зверюги.
— А как насчет использования цианистых соединений в боеприпасах?
— Применение таковых в ходе боевых действий ни разу не отмечалось, но это отнюдь не означает, что их вовсе не существовало. Флотские, правда, никакого отношения к ним не имели, а вот в Квантунской армии было сформировано специальное подразделение, занимавшееся на оккупированной территории Китая интенсивными исследованиями в области химического и биологического оружия. Помимо прочего они проводили испытания артиллерийских снарядов, начиненных отравляющим газом на цианидной основе. Не исключено, что некоторое количество таких снарядов поступило в распоряжение командования императорского флота, но официальных сведений об их применении не имеется.
— У меня нет доказательств, — медленно произнес Дирк, — но есть веские основания подозревать, что за день до обстрела базы Форт-Стивенс И-25 выпустила по меньшей мере один снаряд с цианистой начинкой, ставший причиной смерти четырех человек, оказавшихся в тот момент на берегу.
— Что ж, вполне возможно, — не стал спорить историк, — А с доказательствами действительно проблема. И-25 потопили годом позже в окрестностях острова Эспириту-Санту в Южной Атлантике. Да и в моем распоряжении — за единственным исключением, — нет никаких данных о наличии на борту японских военных кораблей какого-либо иного вооружения, кроме предусмотренного штатным расписанием.
— И что же это за исключение?
— Все та же И-403. В послевоенном армейском журнале я наткнулся на ссылку об отправке на субмарину некоего секретного груза под грифом «Макадзе». Что примечательно, груз приняли на борт перед самым выходом подлодки с базы в Куре. Это было ее последнее плавание. Ни до, ни после я ни разу больше не встречал упоминаний этого названия; отсутствует оно не только в моих архивах, но и во всех доступных файлах международных институтов и организаций, хотя бы косвенно причастных к производству оружия и боеприпасов.
— Оно что-нибудь означает?
— С японского это слово переводится как «черный ветер».
Коротко переговорив с Лeo Дельгадо, Дирк вызвонил Далгрена. Его беспутный напарник, вволю накатавшийся на каяке в обществе очаровательной кассирши, наслаждался заслуженным отдыхом и видом на озеро Вашингтон, потягивая пиво на лоджии своего номера.
— Что скажешь, Джек, если я предложу тебе завтра немного понырять?
— За лососем с гарпунным ружьем в проливе? — оживился Далгрен, — Отличная идея!
— Я имею в виду кое-что покрупнее.
— Да что ж там такое водится крупнее королевского лосося? — удивился Джек.
— Та рыба, за которой мы будем охотиться, не сдвинулась с места за последние шестьдесят лет.
Ирвин Фаулер проснулся с жуткой головной болью. Морщась и проклиная лишние полдюжины бутылок пива, столь неосмотрительно опустошенные накануне вечером, ученый с трудом выполз из постели. Подкрепившись чашкой черного кофе с пирожным, он убедил свое самочувствие в несомненном улучшении, но оно почему-то упорно отказывалось прислушиваться к доводам разума. Миновал полдень, однако мигрень не унималась, а только усиливалась, несмотря на уже неоднократный прием таблеток аспирина. Хуже того, вслед за головой разболелась спина, и теперь каждое неосторожное движение сопровождалось мучительной болью в суставах и пояснице. Не в состоянии больше сопротивляться нарастающей слабости, Фаулер покинул временно предоставленный ему кабинет в здании департамента здравоохранения и социального обеспечения штата Аляска и отправился домой.
Миска горячего и крепкого куриного бульона не только не помогла, но и вызвала острые желудочные колики. Помянув недобрым словом традиционные методы домашнего самолечения, Ирв прилег, но короткие периоды дремы то и дело прерывались новыми болезненными спазмами и приступами. Промаявшись так около часа, он поплелся в ванную за очередной дозой аспирина и остолбенел, узрев в зеркале собственное отражение. Взгляд остекленевший, лицо осунулось, на щеках ярко-красные пятна румянца, как у чахоточного в последней стадии.