— Увы. По счастью, мой ближайший вместе с великим и ужасным Алом Джордино нежатся сейчас на солнышке где-то на Филиппинах, так что экзекуция откладывается. Он, правда, выдал мне пару ласковых по телефону, но особенно не заострялся.
— А это потому, что они там наткнулись на затонувшее судно с высокотоксичным карго в трюме. Яд просочился в море и потравил всю рыбу в округе. Теперь они ломают голову, как от него избавиться. Так что ты, парень, очень вовремя подгадал вертолет угробить. Ну а теперь выкладывай, чему обязан визитом?
— Видишь ли, Хайрем, — смущенно замялся Питт, — я к тебе вообще-то по личному делу. Хотел попросить у тебя разрешения пригласить на свидание одну из твоих дочурок. А лучше обеих. Я бы их на такой машине…
Он осекся, испугавшись на миг, что Йегера сейчас удар хватит. Его мальчишеское лицо смертельно побледнело, пальцы судорожно сжались в кулаки, глаза недобро сверкнули. Хайрем души не чаял в своих близняшках, заканчивающих выпускной класс привилегированной частной школы. С рождения бывшие его гордостью и отрадой, достигнув семнадцатилетнего возраста, девицы с некоторых пор стали для Йегера еще и огромной головной болью. Они расцвели, необыкновенно похорошели, и, что вполне естественно, у них появились поклонники. До сих пор ему удавалось успешно отшивать обремененных избытком гормонов прыщавых юнцов, осмелившихся проявить хоть толику повышенного внимания к его ненаглядным доченькам, но те были сопляками и бесхребетными слизняками. Другое дело Дирк-младший с его неотразимым шармом, мужественной физиономией и богатым опытом в амурных делах. Доверить такому его главное сокровище — все равно, что поставить козла сторожить капусту. Представив на миг, как его крохотулечки млеют, тают и восторженно заглядывают ему в рот, Хайрем содрогнулся и мучительно застонал.
— Вот что я тебе скажу, бабуин озабоченный, — зарычал он свирепо, — если ты еще хоть раз упомянешь моих девочек в моем присутствии, я сделаю так, что ты не сможешь снять ни цента ни со своего банковского счета, ни со своих кредитных карточек. Твое имя появится во всех черных списках в стране, и тебе не хватит полудюжины жизней, чтобы отмыться от той грязи, в которой я тебя вываляю!
Дирк выслушал страстный монолог Йегера с открытым ртом и округлившимися от изумления глазами, а когда тот выдохся, так расхохотался, что даже прослезился. До Хайрема, наконец, дошло, что его разыграли, как последнего лоха. Он тоже заулыбался — вначале робко, потом во всю ширь, а под конец и вовсе присоединился к Дирку.
— Признайся, здорово я тебя подловил! — подмигнул, отсмеявшись, Дирк. — А за дочек не беспокойся, я сам за них кому хочешь глотку перегрызу, ты только свистни! Но я к тебе действительно с просьбой. Можете уделить мне немного времени? Ты и Макс, я имею в виду. Хотелось бы кое-что выяснить, прежде чем я отправлюсь на ковер к Руди Ганну.
— Совсем другой разговор, — одобрительно кивнул Йегер. С сожалением отложив в сторону медвежий коготь, он придвинул клавиатуру поближе и пустил в ход обе руки и все десять пальцев, целиком сосредоточившись на вызове своего виртуального двойника в образе прекрасной женщины по имени Макс.
Макс была не просто электронным секретарем, помощником и советчиком, имеющимся в распоряжении каждого мало-мальски квалифицированного программиста, а вполне самостоятельным и обладающим собственной индивидуальностью искусственным интеллектом. Виртуальным интерфейсом Макс служило трехмерное голографическое изображение. Любимое детище гениального мозга Хайрема Йегера получило при сотворении не только облик его жены Элси, но и тембр ее обворожительного голоса, а также некоторые характерные черты ее личности и характера.
На возвышенной платформе напротив консоли внезапно возникла очаровательная молодая женщина с каштановыми волосами и большими топазовыми глазами, весьма соблазнительно и совсем необременительно одетая в узенький топик и неприлично короткую кожаную юбку.
— Доброе утро, джентльмены, — проворковала голограмма.
— Хай, Макс. Ты помнишь молодого Дирка Питта?
— Еще бы! Рада видеть тебя снова, Дирк.
— Отлично выглядишь, Макс.
— Могу и получше, если только Хайрем прекратит наряжать меня, как Бритни Спирс! — вызывающе бросила она, томно поглаживая руками свое полуобнаженное тело.
— Ладно, не заводись, завтра придумаем что-нибудь, — пообещал Йегер.
— Спасибо, дорогой, — нежно промурлыкала красотка и послала ему воздушный поцелуй.
— Так о чем ты хотел побеседовать с Макс? — напомнил Питту о цели визита Хайрем.
— Макс, что тебе известно о создании и применении японцами химического и биологического оружия в период Второй мировой войны?
Девушка на мгновение задумалась. Вероятно, заданный вопрос затронул слишком большие массивы информации, чтобы дать на него немедленный ответ. Не ограничиваясь морской тематикой, Йегер закачал в сеть НУМА — и в блоки памяти Макс соответственно — не только всю доступную через Интернет информацию, но и содержимое засекреченных файлов государственных, корпоративных и частных баз данных по всему миру, к которым сумел подобрать ключик или волшебное слово. Вот через все эти дебри громоздящихся друг на друге терабайтов и продиралась сейчас хрупкая молодая женщина, по крупицам собирая все, что имело бы отношение к затронутой вопросом теме. Закончив выборку, Макс начала методично излагать добытые и уже разложенные по полочкам в хронологическом и смысловом порядке факты:
— Японская военщина до и во время войны проводила широкомасштабные исследовательские работы по разработке и созданию новых видов химического, бактериологического и биологического оружия. Предварительные исследования и практические испытания велись, главным образом, на территории Маньчжурии, оккупированной войсками императорской армии еще в тысяча девятьсот тридцать первом году. Многочисленные лаборатории и экспериментальные центры маскировались под фермы, лесопилки и другие внешне безобидные строения. Испытывались готовые боевые вещества на китайских пленных, подвергавшихся воздействию разнообразных токсинов и газов и насильственному заражению возбудителями различных инфекционных заболеваний. Все работы велись под эгидой армии. Воинское подразделение пятьсот шестнадцать, размещенное в Цицикаре, курировало, контролировало и охраняло крупнейший в Северо-Восточном Китае комплекс по разработке, созданию и испытаниям химического оружия, но производилось оно исключительно на территории самой Японии. В Чанчуне и Пинфане, под надзором подразделений сто и семьсот тридцать один соответственно, действовали такие же комплексы, только занимавшиеся бактериологическим и биологическим оружием. По сути дела, все эти центры, лаборатории и комплексы были тюрьмами и концлагерями, в которых контингент заключенных пополнялся за счет задержанных местной полицией преступников и деклассированных элементов. Ни один из тех мелких воришек, нищих и бродяг даже не подозревал, что карой за незначительное правонарушение им будет смерть. Выжили и дожили до конца войны считаные единицы.
— Я читал о подразделении семьсот тридцать один, — вставил Дирк, — Они такое творили, что нацисты по сравнению с ними выглядят благовоспитанными бойскаутами.