Они действительно ехали минут десять, не больше. Марии почему-то совершенно не было за себя страшно, и если бы не регулярно подступающие признаки тошноты, она бы счастливо проулыбалась всю дорогу. У нее теперь есть Григорий! Большой, сильный, добрый и ласковый. Такой чувствительный и пылкий. Неужели это правда – он тоже ее любит? Неужели она добилась своего, сама при этом влюбившись по уши?
Когда они выходили из машины, она вдруг заволновалась:
– Ты только далеко от меня не отходи!
– Скажешь тоже! – он явно нервничал больше, чем она. Но все-таки попытался пошутить: – Только тебя отдам врачам, сразу же бегу обратно, доедать свой шашлык.
Ей стало чуть лучше, и она тоже пошутила:
– И мой захвати. Я доем после… промывания желудка.
Врачи сразу подхватили Марию и увезли куда-то в глубь белого длинного коридора. А Григорий нервными шагами расхаживал по фойе приемного отделения, на каждом повороте доставая пачку с сигаретами и тут же поспешно пряча в карман.
Прошло два часа. Григорий уже прямо метался, как зверь в клетке, и приставал ко всем работникам медперсонала, требуя и умоляя сообщить, что же случилось с Марией.
Наконец появилась старшая медсестра и менторским тоном, словно стюардесса, объявила:
– Почему вы мешаете работать? Сядьте и успокойтесь! (Так и показалось, что она добавит: «И пристегните ремни!») Ваша жена на обследовании, с ней все в порядке. Неужели так трудно немножко подождать?
Но Григорий, хоть и уселся в кресло, продолжал ворчать:
– Немножко? Два часа! И никто не удосужится сказать, в чем дело! Опасно отравление или не опасно!
И тут появилась Мария. В глазах у нее стояли слезы, но она почему-то не выглядела грустной. Наоборот, вроде как даже счастливой. Подскочивший Григорий не знал, с какой стороны ее подхватить, и, наконец, просто крепко обнял и заглянул в лицо.
– Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, уже все хорошо! – она уткнулась, всхлипывая, носом ему в грудь.
– А почему ты плачешь?
– Потому что очень рада, – она подняла лицо и смотрела на него сквозь слезы. – За себя рада, за тебя, за нас. И ты, надеюсь, будешь рад, когда узнаешь, что… я беременна… И… у нас будут дети.
– Дети?! – ошарашенно замотал головой Григорий.
– Да! Именно дети! – в словах Марии-Изабель слышался неописуемый восторг, а голос срывался от счастья. – Врач сказал, что у нас будет двойня!