– Ну ни он сам… Но то, что ограбление не обошлось без его участия, я в этом не сомневаюсь. Его люди, которые мне «крышу» обеспечивали, знали, как можно отключить сигнализацию, все ходы и выходы знали.
– Ты ему об этом сказала?
– Сказала, да только толку никакого. Нет у меня никаких доказательств.
– А в милицию заявила?
– Конечно.
– И что?
– Ничего. Сама знаешь, что милиция у нас продажная. Чтобы искать начали, нужно денег дать, а у меня денег нет. Сомневаюсь, что кого-то найдут. Я на это и не надеюсь. Так что, Нинка, может, мы с тобой в последний раз видимся.
Мне стало тяжело дышать, и я буквально вжалась в прохладную стену.
– Марин, ты чего несешь?! Ты же сама меня учила, что безвыходных ситуаций просто не бывает.
– Видно, неправильно я тебя учила, если сама попала в подобную ситуацию. Как только закончились четыре месяца, меня сразу поставили на счетчик.
– Как это?
– Это значит, что теперь каждый день счетчик тикает. В день – тысяча долларов.
– Чего? – не поверила я своим ушам.
– С того самого страшного дня, когда меня поставили на счетчик, прошло ровно тридцать дней. А это значит, что у меня натикало еще тридцать тысяч долларов. Те сто пятьдесят да эти тридцать – итого ровно сто восемьдесят.
– Сколько?! – Я чуть было не лишилась рассудка.
– Сто восемьдесят. Завтра будет сто восемьдесят одна, а послезавтра сто восемьдесят две… До двухсот тянуть никто не даст.
– Почему?
– Виталий вполне доходчиво объяснил, что счет не дойдет до двухсот. Меня уже не будет в живых.
– Он что, прямо так и сказал?
– Прямо так и сказал.
– Но ведь это угроза…
– И что?
– В конце концов ты можешь обратиться за помощью в милицию. Они просто обязаны тебе помочь.
– Нина, ты хоть думаешь, что говоришь? Разве можно обратиться в милицию с жалобой на питерскую мафию?!
– А почему бы и нет?
– Ты совершенно не думаешь, что говоришь…
– В том-то и дело, что думаю. Нужно прийти в милицию и написать заявление. Мол, я такая-то, такая-то. Мне угрожают питерские криминальные структуры и что по их расчетам жить мне осталось совсем немного, а жить очень хочется. Христом Богом прошу, помогите, потому что мне кажется, что меня просто подставили, и ограбление произошло не без их помощи…
– Нина, да меня же за такое заявление сразу жизни лишат, как только я из отделения выйду. Мне же сразу, без разговоров, пулю в лоб пустят.
– Никто тебя ничего не лишит. Надо попросить, чтобы в интересах следствия тебя от мафии укрыли или охранника к тебе приставили.
– За какие шиши?
– Тогда поживи пока у меня. Москва – не Питер. Здесь тебя никто не найдет.
– Нина, да как ты не поймешь, что это мафия?! – потеряла терпение Маринка. – Это же настоящая мафия! Да что им Москва?! Они меня не только в другом государстве, они меня на Луне достанут! Это же бандиты!!! Понимаешь, бандиты!
Испуганно глядя на Маринку, я потерла виски:
– Тише ты, не кричи. Я не глухая. Ты предлагаешь сидеть сложа руки и ждать смерти? Ты это предлагаешь?
– Нет, – замотала головой Маринка. – Совсем нет. Я просто думаю, у кого бы перехватить эту сумму.
– Что?! Ты хочешь перехватить такую сумму?! Но ведь ты не сможешь отдать!
– Я сейчас об этом не думаю. Я должна заплатить за свою жизнь. Я должна заплатить за то, чтобы меня не убили и не имели больше ко мне претензий.
– Хорошо, ты рассчитаешься с Виталием. Когда тебе будет нужно отдавать другим людям, уже они поставят тебя на счетчик… Все повторится. Ты хочешь сказать, что это будет нормальная жизнь?
– Это будет не нормальная жизнь. Это будет далеко не нормальная жизнь, но у меня нет другого выхода. Хотя, знаешь, у меня вообще нет никакого выхода. Никто и ничего не одолжит. Сумма просто астрономическая.
– И что же теперь делать?
– Я и сама не знаю. Сидеть у тебя долго я тоже не могу. Эти страшные люди доберутся и сюда. Тогда неприятности будут не только у меня, но и у тебя тоже. А я не могу рисковать тобой. Ты моя единственная сестра, самый родной и дорогой человечек.
– Тогда, может, тебя поселить на даче или в каком-нибудь подмосковном пансионате? Хочешь, я поговорю с Борисом? Ты пока приведешь себя в порядок, подлечишь нервную систему…
– Это тоже не выход из положения, – замотала головой Марина.
– Почему?
– Потому что меня найдут и там.
– Каким образом?
– Виталию не составит труда узнать, что в Москве у меня живет родная сестра. Ты будешь первая, к кому они приедут.
– И что? Я скажу, что не видела тебя тысячу лет.
– Они поедут в Пулково, проверят билеты, узнают, каким рейсом и куда я вылетела…
– И что? Если ты вылетела в Москву, это еще не означает, что ты вылетела к своей сестре. Москва большая…
– Нина, они придут к тебе… Я знаю, что они придут, и тогда может случиться непоправимое.
– Бог мой, что же делать?
– Искать деньги.
– Но у кого? Сумма действительно астрономическая. Может, у моего Бориса спросить? Только вряд ли у него будет столько свободных денег.
– А я у него уже спрашивала.
– И что?
– Ничего. Сказал, что он бы и рад помочь, но не может.
– Значит, и вправду не может. Для того чтобы он такую сумму смог выдернуть, потребуется слишком много времени, а у тебя время не терпит. Выходит, Борис отпадает.
– Однозначно. Я с ним сразу переговорила, как только приехала.
Бледная Маринка подперла голову руками и задумалась.
Разлив остатки Кампари, я подняла свой бокал и произнесла тост:
– Маринка, давай выпьем за то, чтобы ты обратилась в милицию и все разрешилось мирным путем.
– Я за такое пить не буду, – наотрез отказалась сестра.
– Как это?