— Бежим! Спасите!
Я сидела рядом с Эдом, мама ушла в спальню, повинуясь взгляду воина. Остальные двенадцать воителей стояли рядом и гневно смотрели… на меня. А андроиды сейчас совершали недолгий полет с нашего восемьдесят седьмого до земли… Отдаленное «бабах» засвидетельствовало тот факт, что их путешествие уже закончилось… Да-да, меня повязали за те доли секунды, которые занял полет вышвырнутых отцом андроидов! Правда, что интересно — меня практически спеленали, а Эдварда не тронули.
Точнее, дело было так — я завопила «Бежим!», обращаясь к Эду и маме, и «Спасите!», обращаясь к андроидам, здраво надеясь, что сверкающий заслон наших органов правопорядка способен сдержать, собственно, полуголых мускулистых варваров, кои умудрились затесаться мне в родственники. Однако папандр, уже значительно взбешенный моими действиями, для начала вышвырнул полицейских, выбив стеклянную стену, ведущую на наш балкон, затем с одного удара уложил Эдварда, попытавшегося меня прикрыть, а после схватил и меня, и маму в буквальном смысле за горло. Маму — осторожно и нежно, меня — ощутимо тряхнув. Что примечательно — мы и до лифта добежать не успели! А после маму отпустили, меня связали.
— Подгузник и соску забыл, папочка! — прошипела я в спину великого воина, который, завершив дело со мной, направился к маме.
Эд усмехнулся, остальные хранили неодобрительное молчание. А я в этот момент вспоминала номер Исинхая… мой сейр воины отобрали!
В это время отче подошел к двери спальни, постучал. Что примечательно, он туда не входил. Это удивило. На стук вышла мама, и ей было сказано:
— Женщина, объясни моей дочери то, что она должна знать.
Далее из области невероятного! Мама неожиданно становится на колени, опускает голову и начинает умолять:
— Пожалуйста, я умоляю тебя… забери меня, но Киран… Господин, прошу вас, она не принадлежит к миру Иристана, она не ведает традиций, я умоляю… Я сделаю все, о чем вы попросите, я… Агарн, я на все пойду…
— Женщина! — Резкий, полный гнева окрик.
И вот тогда я отошла от шока, ибо я и поверить не могла, что моя мама… моя гордая мамочка может кого-то умолять, стоя на коленях, и как рявкну:
— Мама, ты нашла, перед кем унижаться! Этот неандерталец доморощенный не способен даже твое имя запомнить, имбецил бракованный!
Отец медленно повернулся.
Под его мрачным взглядом даже Эд вздрогнул, но только не я. Но моего воинственного пыла родственный взгляд никак не уменьшил:
— Пару уроков у мастера Лоджена — и я тебя порву, сволочь! — заверила я «родную кровиночку».
Я просто кипела от злости и впервые за всю свою жизнь испытывала желание убить кого-то. Тот факт, что этот кто-то — громила больше двух метров, обросший мускулами и высокомерием, меня ничуть не беспокоил. Эта мразь избила мою маму — все остальное было несущественно!
— Киран, хватит! — Встревоженный голос мамы меня удивил.
Но эффект возымел — я заткнулась. И теперь молча строила планы по убийству собственного отца. И взгляд от него не отрывала — убийственный.
Великий воин подошел, нагнулся, взял за плечо и без усилий поднял.
— Безголовая! — вынес он вердикт и понес меня вслед за мамой.
Так как возможностей к сопротивлению мне не оставили, пришлось использовать единственный доступный способ:
— Эд!
— Останется здесь, — спокойно ответил отец.
Почему-то Эдвард не возражал.
Вот таким нехитрым способом меня внесли в нашу гостевую комнату и осторожно посадили на диван. Руки мне никто не развязывал… ноги тоже. Громилоподобный отец сел рядом, развернувшись вполоборота, и продолжая молчаливое изучение собственной дочери, а мама… мама опустилась на пол, игнорируя оставшиеся кресла и стулья.
— Мама, сядь! — прошипела я.
— Она — недостойна, — тихо сказал воин.
Сижу я, спеленатая на манер червячка, в полуметре от меня эта… мразь обкапанная и совершенно свободная. И что делаю я? Нагло угрожаю.
— Или она сядет, или ты ляжешь! — уверенно заявила я отцу.
Черные глаза пристально следили за малейшим изменением моей позы, но, к счастью, папик осознал, что разговора при таком положении вещей не произойдет.
— Сядь! — приказ-оскорбление, как собаке скомандовал.
Мама не стала возражать, встала, пересела на кресло, придвинулась поближе ко мне. В ее огромных зеленых глазах застыли слезы…
— Объясни ей! — еще один приказ.
Мама вздрогнула, подняла просящий взгляд на отца и вновь взмолилась:
— Я выполнила твое условие, Агарн… Прошу тебя, оставь Киру на Гаэре. Я…
И ледяное:
— Нет!
От его тона даже я вздрогнула, а мамочка и вовсе содрогнулась, сгорбилась как-то и прошептала:
— Если я для тебя хоть что-то значу, оставь Кирюсика… Она другая, она никогда не будет счастлива на Иристане, прошу…
— Хватит, женщина! — властный тон раздраженного варвара. — Ты и моя дочь возвращаетесь в хассарат. Обе.
Я переводила взгляд со своего предположительно отца — гордого, властного, могучего и сильного — на словно сломанную мамочку и никак не могла понять, что происходит. Самое забавное — мой папаша был удивительно красив и мужественен — эдакий великий воин, то есть вот о таком шикарном отце, наверное, каждая девочка мечтает… Мне мой неведомый папашка таким и представлялся в детстве, но вот смотрю на него и никак не могу понять — я его раньше видела или как? И если видела, почему, кроме неприятия, никаких иных эмоций не испытываю… а потом посмотрела на маму и поняла почему — из-за нее. Просто я впервые вижу, как плачет моя всегда гордая и веселая мама. Я впервые видела ее такой подавленной… Мама у меня не простая и не обычная, она как пантера — гордая, прекрасная и свободолюбивая, а тут…
— Мам, — тихо позвала я, — мам, не плачь, выкрутимся, и папика я уберу, правда-правда… Ну мам, ну ты не плакала, даже когда нас камнепадом на Ллоте завалило…
Мама вскидывает голову и бросает на меня испуганный, предупреждающий взгляд — я заткнулась мгновенно. Зато отче решил задать вопрос:
— Что?!
И тогда мама начала говорить:
— Киран, доченька, прости, что не рассказывала… Я хотела, чтобы ты была счастлива вдали от этой проклятой планеты…
— Киара. — Отец не кричал, но тон его голоса стал вдруг угрожающим.
Вроде и не угроза, а до костей пробирает, даже мне жутко стало, а мама так вообще сникла. Сжала руки, судорожно вздохнула и, не глядя на меня, прошептала:
— Я вторая жена хассара Айгора, великого кагана Шатара, воина Агарна, а ты его дочь, Кирюсик.