— Но все же десятина сполна поступала в казну. — Фра Гвидо вышел из-за стола, молитвенно сложил руки перед собой и склонил голову с благодарностью Всевышнему за попечение о своей Церкви.
— Это была моя заслуга! — возмутился Пипин.
— Мы оба знаем это, друг мой. Но теперь будет его. Как и те монастыри, которые строились в годы его царствования…
— Его царствования, но моего правления! — напомнил майордом Нейстрии.
— Поверьте, мессир, и я, и его святейшество, и вся наша Церковь помним об этом и весьма признательны вам. Но, пока вы не можете справиться с этим драконьим выродком, мы, как ни прискорбно, вынуждены идти у него на поводу. Я потребую немедленного созыва комиссии. Процесс этот не скорый, понадобится урегулировать множество формальностей, найти свидетелей чудес, совершенных покойным кесарем… — Фра Гвидо выразительно поглядел на собеседника, желая убедиться, хорошо ли тот его понимает. — Возможно, такие чудеса и не сыщутся. Кто знает, кто знает… А войско — с храбрым ли Дагобертом, без него ли, — нужно уже сегодня.
— Если мы победим, — задумчиво начал Пипин, — работу комиссии можно будет утопить в бесчисленных оттяжках и уточнениях.
Кардинал промолчал, благостно поднимая очи горе и поглаживая кончиками пальцев теплое золото наперсного креста.
— А если, не дай Бог, враг одолеет нас, то сие и вовсе не будет иметь никакого значения.
— Увы, так и есть, — склонил голову фра Гвидо. — А потому вам следует приложить все силы и убедить кесаря, что мы делаем максимум возможного для выполнения его прихоти, а потому следует поторопиться с оказанием помощи Риму.
Хотя я говорил и говорю, что Риму предпочтительнее иметь правителем франков взрослого умудренного опытом мужчину, чем вздорного мальчишку нечистой крови. — Он вновь поглядел на собеседника темными, почти черными глазами, будто стараясь понять, все ли тот уяснил. — Ступайте, и да поможет вам Бог!
Связь заработала в тот момент, когда Лис проверял посты, выставленные на стенах резиденции и в пределах виллы.
— Господин инструктор! Пипин Геристальский только что покинул особняк легата, — сообщил Бастиан.
— Ты знаешь, о чем они там языки чесали?
— Простите, что?
— Простить все — это как раз основное занятие Всевышнего. Говорили о чем?
— К сожалению, не могу сказать. Беседа состоялась за плотно закрытыми дверями, стража…
— Учу вас, учу — толку ноль. Мне шо, нынче утром стража помешала, когда нужно было в зал попасть? Включайте соображаловку. Ладно, как там наш старина Пип?
— Он вошел в особняк крайне разозленный, а вышел задумчивый. Со мной чуть было не столкнулся, но, кажется, не заметил.
— Оскорбись и воспой это в следующей балладе, — хмыкнул Лис. — Нам-mo с того что толку?
— Я думаю, — не слишком уверенно, но настойчиво продолжал Бастиан, — в этом как раз есть толк. Если в своих действиях майордом рассчитывал на поддержку Рима, то, видимо, ему была обещана весьма значительная помощь. Сейчас и планы заговорщика рухнули, и Рим в большой опасности. Конечно, такое положение вещей вывело майордома из равновесия. Однако после аудиенции у легата он выглядел куда более спокойным, чем до нее. Следовательно, фра Гвидо и Пипин составили какой-то новый план.
— Ценное наблюдение. Знать бы еще, какой, — прокомментировал Лис. — А так — быть может, не исключено, что при удачном стечении обстоятельств, ежели все сложится и ничего не помешает, то, наверное, может быть. Ладно, ничего, молодец, на хлеб с маслом наработал. Но чай будешь пить без сахара.
— Я тут еще хотел сказать, — не давая инструктору прервать связь, вставил Ла Валетт.
— Хороший мальчик, проявляешь активность на уроке, все время тянешь руки в нужное место. Хотел — говори. Когда-нибудь твою голову повесят на доску почета.
— Ох, не надо вешать мою голову. Лучше я и дальше буду ею пользоваться.
— Ладно, шо-то я сегодня не в меру добрый. Вплоть до гробовой доски почета можешь думать спокойно. Я тебя не выдам. Давай, выкладывай, шо за мысль пронеслась по твоим извилинам, взметая пыль:
— Да-да, вот примерно об этом. В смысле, о коннице абаров. Сегодня днем, когда вы переводили рассказ пастуха, меня удивили кое-какие детали.
— Интересно, интересно, поделись наблюдениями, — заторопил Лис. — Я тоже там кое-что не догнал, в смысле не въехал. Сверим показания.
— Этот несчастный говорил, что абары захватили молодых парней и девушек и повели невесть куда, за тридевять земель. Но такая тактика не свойственна кочевым народам. А ведь абаров квалифицируют именно как кочевников. Рабы им не нужны, хозяйства особого нет, а кормить при этом лишние рты — выгоды никакой. Было бы понятно, когда б они угоняли только девушек. Так долгое время делали аравийцы, до принятия Корана. Они закапывали в пустыне собственных новорожденных девочек, а девушек для продолжения рода захватывали у соседних народов.
— Добрые люди, — заметил Сергей. — Стало быть, ты хочешь сказать, что они не кочевники?
— Возможно, они и кочуют, но по очень небольшой территории. При этом подавляющее большинство мужчин, чуть устанавливается путь и у коней появляется подножный корм, пускаются в набег. У вас так, кажется, поступали крымские татары до присоединения Крыма к России.
— Было дело, — согласился Лис. — Но для набега как-то очень далеко. Ни один из балканских народов прежде не знал абаров.
— При этом, насколько можно судить из университетского курса истории, набеги при всей своей жестокости вовсе не так кровавы, — продолжал Ла Валетт. — Сколь бы ни были свирепы абары, они должны понимать, что на следующий год им опять нужно будет идти в набег. А значит, если это так, их задача — ограбить и устрашить, а вовсе не оставить после себя выжженное пепелище.
— Верно, — согласился инструктор. — И здесь концы с концами не сходятся. Вот тебе еще несуразицы, может, и не столь глобального свойства, но примечательные. Номер раз: свидетель утверждает, что в дороге их неплохо кормили и не изнуряли. Допускаю, что абары награбили столько продовольствия, шо даже на рабов не жалко. Но шо-то мне подсказывает, какая-то здесь лажа. Морить голодом и физически изводить — это же в рабовладении первое дело. Как иначе довести до скотского состояния? Голод, усталость и жестокость — вот три акулы, на которых стоит этот строй. А тут — рекламный ролик «Миссия Красного Креста в действии».
Номер два: нападение на караван пленных. Если за спиной у абаров не осталось народов, способных оказывать сопротивление, а при таком размахе их не должно было остаться, то кто напал? Если это какие-то местные партизаны, то непонятно, почему бы им не попытаться освободить ра-бов, — это же готовое пополнение. Да и не по-партизански это — ввязались в открытую бойню, положили кучу народа…