– Тогда лучше подавальщицы, – обиженно буркнул вампир.
– Ты их видел? Неизвестно, сколько молодчиков прошло через нежные ручки и другие части этих дев. Побрезгуйте, мил-человек, – округлила глаза любимая старушка. Она всегда была за здоровые отношения. – Так что тебе понадобится, помимо моей крови?
– Светлая магия. Эльфийская, если быть точным.
– Я вам не мешаю? – раздается тихий и спокойный голос снизу.
Поворачиваю голову, и вижу нашего пленника. Спокоен, как танк в музее, в глазах ни капли страха, сплошной интерес.
– Ну что вы, мы рады гостям, даже тем, что хуже татарина, – замахала на него руками бабуля. – Данюша, сходи за Лелем. Пора ребенку поработать на благо родины.
Делать нечего, пришлось плестись, хотя с большим удовольствием остался бы в комнате. Вот зачем ей эльф?
Ирва
Выдворив внука, я вновь обратила внимание на связанного демона. И почему демон-то? С виду человек человеком – ни рогов, ни копыт, ни пятачка. Хвоста, и того нет.
– Здравствуйте, милейший, – улыбаюсь я.
– Здравствуй, красавица! – Он тоже улыбается. – Что это с тобой, никак еще краше стала? Жар твоих очей опаляет мое сердце, даже морок такую красоту испортить не в состоянии.
Ни один мускул на моем лице не дрогнул. Да здравствует великий педагогический опыт, – чтобы ни нес студент на экзамене, лицо нужно держать.
– Не стоит смущать девушку комплиментами, – продолжала источать я патоку.
– Румянец на щеках столь прекрасной женщины ценнее золотых монет и прекраснее рубинов. – Какой голос, какой слог! Какой прекрасный говор. Так бы и слушала. Вечно. Но у меня нет вечности.
– Ах, какой мужчина, – закатила я глазки. – Рояльчик, учись, сразу виден опыт. И произношение потрясающее. Вам бы, голубчик, диктором работать, а не всемирным злом.
– Вы не только прекрасны, но и обладаете ядовитым жалом, – хмыкнул он.
– Приму это как комплимент, – решила я.
– Меня зовут Шасгар.
Мужик себя явно не как пленник ощущает, скорее уж как хозяин. Не то чтобы он вел себя по-хамски или вызывающе, но его спокойствие в данной ситуации наводит на определенные мысли.
– Ирва. Приятно познакомиться, – протягиваю ему руку.
На меня посмотрели в недоумении.
– Это называется рукопожатие. Приветствие среди равных, вы должны пожать мою ладонь.
– Но я же связан, – поднял он бровь.
– Но вы же демон, – повторяю его мимику.
– И правда, чего это я. – И мне протянули мощную ладонь.
Рояль попытался было дернуться, но я успела остановить его взглядом. Умный мальчик: все понял, встал у дверей и слился со стеной. И не вампир вовсе стоит, а статуя, очень похожая. Ну а то, что дышит произведение искусства, так новые технологии, куда ж без них?
Так и знала. Веревки жаль, они денег стоили. Рукопожатие получилось странным. Он взял мою ладонь в свою – так, будто боялся ее сломать, у него большие руки. Очень уж сильно они отличаются от тех, других, принадлежащих моему золотому счастью.
– Итак, уважаемый Шасгар, я вас слушаю.
– А ты деловая женщина, – хмыкнул он.
– Не люблю тратить время попусту. Насколько знаю, демоны не станут разгуливать по этому миру просто так. Вы на моем пути уже четвертый. В жизни, конечно, случаются нелепые случайности, но не нелепые совпадения, – устало вздыхаю я.
Демон задумчиво потер лоб. И где положенная шишка, спрашивается?
– А чем это меня? – опомнившись, спрашивает он.
– Святой сковородкой, – пожимаю плечами.
– Почему святой? – хмурится демон.
Он спокоен, это меня не удивляет. По рассказам Рояля, демоны – это боевые машины – сильны, быстры, практически неуязвимы. Классический набор совершенного звена пищевой цепи. Так что я прекрасно понимаю его уверенность в себе. Но это не умаляет моего раздражения! Смотреть на меня снизу вверх в положении сидя, да еще и таким ироничным взглядом! Ну, ничего, зять поначалу так же заблуждался.
– Потому что чудеса творит, – отмахнулась я.
С другой стороны, если не принимать в расчет непонятно с чего взбесившееся настроение, то прекрасно понимаешь, что он имеет на это полное право. По словам Роя, из нашей компании равным противником этому демону будет разве что внук, а родной кровинушкой я рисковать не собираюсь. Следовательно, в заранее проигрышное мероприятие ввязываться не стоит.
Кстати, о странностях собственного настроения. Во всем виноваты гормоны. Именно поэтому я так огорчилась своему омоложению. В молодости гормоны управляют нашей жизнью, подчиняя голос разума зову тела. В старости, когда телу не так уж много надо, остаются характер и рассудок, хотя, пожалуй, молодежь с этим бы поспорила, но вот вечно спешащим молодым невдомек, что как раз старикам открыто то, что так хотят постичь они сами. Кажущаяся наивность и недалекость старости есть не что иное, как чистый разум, достигший того, к чему стремился, но открывший для себя новую истину. А что характер со временем портится, так это от бессилия перед глухотой и слепотой молодости. Маразматиков и склеротиков в расчет не берем.
«Остапа понесло». Чего это я в лирику ударилась? Вот только философии мне сейчас не хватало, нужно решать, что с гостем делать. Переводить в разряд врагов или же создавать новый союз?
– Пожалуй, так пренебрежительно со мной еще не обращались, – хмыкнул демон, ни к кому, в общем-то, не обращаясь.
– Вам не понравилось? – удивленно смотрю на него. Рой сдавленно вздохнул.
– Уже очень долгое время я не получал по голове. Сразу молодость вспомнилась, – поднялся он на ноги.
То-то, я смотрю, глазоньки у тебя, дорогой, чересчур уж умные, я бы даже сказала, мудрые. Шасгар, значит? Пожалуй, кодовых имен давать не будем, а будем выяснять все, что только захочет рассказать нам данный индивид. Ведь не просто же так он появился, и живы мы до сих пор тоже неспроста.
– Не поверите, со мной тоже так не обращались, – доброжелательно улыбаюсь я. – Так что же делает демон на территории, которую ваш народ собирается захватить?
– Шпионит. – Он, оказывается, тоже умеет доброжелательно улыбаться.
– Плохо, батенька, никакого таланту. Вас же любой опознать может, – припомнила я восклицание Роя.
– Ирва, позволь, я развею твое заблуждение. – Демон подошел ко мне ближе и буквально навис надо мной. – Распознать демоническую сущность способны лишь вампиры и высшая знать. Первые – в силу своей специфической магии, вторые с детства натаскиваются на нашу ауру, и те и другие обычно имеют свой собственный ареал обитания.
– Ну, хорошо, сделаем вид, что я поверила. Значит, вы шпион? Тогда возникает другой вопрос. Почему мы еще живы? – Меня упорно не отпускает ощущение некой двойственности: вроде бы мы говорим друг с другом на одном языке, одними словами, да вот смысл вкладываем разный. А точнее, говорит каждый одно, а подразумевает другое.