Со стороны мы выглядели довольно странно: два полумонстра — один в серой, другой в черной чешуе — вели научный диспут на повышенных тонах.
— Проф, если мне не изменяет память, в императорском дворце ты тоже говорил, что ничего не получится?
— Повторяю для глухих: нам невероятно повезло.
— А еще я помню, как мы немного подумали и все же нашли выход из безвыходной ситуации. Давай попробуем разложить проблему на составные части.
— Давай, — вздохнул профессор и, скрипнув чешуйками брони, присел на половинку огромного мельничного круга. Все-таки он был и остается ученым, для которого понятие «невозможно» является прежде всего предметом изучения.
— Что нам нужно для того, чтобы Таня получила новое тело? — присел я рядом с профессором, положив шлем на камень.
— Для начала это самое тело и «камень душ», но у нас нет ни того, ни другого.
— Стоп, давай не лезть в дебри. Разбираем проблемы по порядку. Вопрос второй: что нам нужно, чтобы душа Яны осталась в родном теле?
— Это невозможно — она погибнет в любом случае!
— Проф, — максимально спокойно сказал я, — я спросил не: «Что с ней случится?» — а: «Что нам нужно, чтобы душа Яны осталась в теле?»
— Как минимум в ее теле не должно быть ничего лишнего.
— Поэтому, — продолжил я фразу за профессора, — необходимо извлечь оттуда Таню, не убивая Яну.
— Невозможно, душа «джинна» покидает тело только со смертью. И сделает она это вместе с душой Яны.
Уже пока задавал последний вопрос, меня вдруг посетила мысль, что он изначально неправильный и дело совсем не в том, как сохранить жизнь телу, а в том, как освободить его от чужой души.
Повернувшись к профессору, я увидел его внимательный взгляд. Идей у Руга не было, поэтому он ловил малейшие намеки на озарение в моем взгляде.
— Что?
— Если тело хтарки умрет, то душа Тани вернется в камень. А если после этого мы оживим тело, что случится с душой Яны?
— Не знаю, кто и что тебе говорил, но некромантия — это сказки. Тело без души существовать не может.
— Да ну, а как же тело небезызвестного тебе Герда Марана?
— Ну, не знаю…
Доводов профессора я слушать не стал — меня, как говорится, понесло:
— Когда Лован убил меня в теле генерала, ты был рядом?
— Да, — тихо сказал профессор, явно боясь спугнуть мое наитие.
— И в какой момент моя душа вернулась в камень?
— Так сразу же и вернулась. — Он по-прежнему не понимал, к чему я клоню. И дело совсем не в том, что простой менеджер вдруг оказался умнее опытного ученого, просто за моими плечами стояло знание земной медицины, точнее, не знание, а просто понимание основных вех в ее развитии.
— Вот именно, а я точно помню, что Лован бил генерала в сердце, а не в голову.
— Да какая разница, мозг без сердца жить не будет.
— А вот тут вы ошибаетесь, мой наиученейший друг, мозг может прожить без кровообращения минуты три. Так что меня утянуло в камень значительно раньше, чем тело покинул настоящий хозяин, но с проткнутым сердцем ему от этого факта легче не стало. И кстати, врачи в моем мире очень лихо запускают остановившиеся сердца. — Профессор хотел возразить, но я не дал ему такой возможности. — Но для начала мы должны решить первую проблему.
— Какую? — напрягся Руг. Вообще-то он был очень умным человеком, но больше теоретиком, чем практиком, и пока не привык думать в стрессовом режиме.
— Камень и новое тело. Причем камень нам нужен в первую очередь.
— Правильно, — наконец-то включился профессор. И тут же затронул проблему, о которой я не подумал. — Нам нужно точно знать, когда душа твоей землячки вернется в «камень душ», и не допустить ее возвращения в тело после оживления Яны.
— А такое может случиться?
— Понятия не имею, но перестраховаться не помешает. — Неожиданно Руг приосанился и гордо вскинул подбородок. — И вообще теперь я… то есть мы… знаем о «камне душ» намного больше даже Хорама Странника.
Гордость ученого была вполне понятна — этот самый Хорам являлся древним исследователем артефактов и кумиром Руга-Ургена.
Внезапно радость ученого омрачилась неожиданной мыслью.
— Но как мы сможем сначала остановить сердце Яны, а затем его запустить?
— Не догадываешься? Ведь ты даже глазки строил нужному нам специалисту. Ох и доиграешься, что Никора обломает о тебя десяток скалок.
Солидный профессор внезапно как-то сдулся и даже покраснел.
В такие моменты становится понятна тяжесть ноши ученых и стратегов. В то же время по достоинству оцениваешь незатейливую жизнь тактиков и простых солдат. Когда не видно просвета, мозг буквально пухнет, пытаясь найти выход, а как только стратегическое решение найдено, все становится просто и понятно.
— Шип, — подозвал я околачивающегося неподалеку «ящера», — сейчас поедешь к маркизу, то есть герцогу. Пусть хоть трясет своих агентов, но ответит на мои вопросы.
Выбор посланника был не случаен — бывший убийца помимо хорошей реакции имел неплохую память, да и убедительная харизма позволит ему пройти через «свиту» новоиспеченного герцога Увиера, как нож сквозь масло.
Кстати, новость о согласии императрицы отдать Кардею герцогство до меня донес тот самый несчастный ординарец, вот только за всеми перипетиями она застряла где-то в районе мозжечка. Теперь же, когда стало поспокойней, я наконец-то осознал наш общий с Саватом успех.
Надо бы поздравить Савата с повышением, а то как-то неудобно получилось.
Основная часть моего отряда и новости от герцога прибыли практически одновременно, и если с подчиненными Морофа все было в порядке, то ответы на мои вопросы оказались полезными лишь частично.
Во-первых, на границе герцогства действительно видели бродячий цирк-зверинец. Во-вторых, присланный императрицей граф вспомнил, что слишком неожиданно напился на последнем постоялом дворе. Третий же пункт в моем списке вопросов вообще остался без вразумительного ответа — никто из агентов Савата ничего не слышал о надолго уснувшей девушке, а гонцы до основных обителей местных целителей доберутся еще не скоро.
Приехавшая с Морофом знахарка тоже не смогла нас порадовать сведениями о больных девушках. С другой стороны, это пока была наименее насущная проблема — конечно, не хотелось подвергать Таню долгим кошмарам из прошлого Яны, но она некоторое время сможет посидеть и в «камне душ».
Закончив со стратегией, я занялся тактикой — все тактические наработки летели к черту: ведь скоро нам предстоит схлестнуться с дари, а это совершенно другие «танцы».
Попытка мозгового штурма особых результатов не дала, и мне пришлось выдумывать основные положения новой тактики боя едва ли не в одиночку. В ход пошли любые крупицы знаний, почерпнутых откуда только можно — из личного опыта стычки с дари, из обрывков памяти «оккупированных» мною тел и даже из земного кино и фантастических книг. Я отлично понимал, что половина этих идей не выдержит проверки реальным боем, но атаковать дари по обычной схеме было явным самоубийством.