— А внебрачные связи?
— Нет.
— Даже во время вашего брака с первой женой, несмотря на «несходство характеров»?
— До того момента, когда был оформлен официальный развод, — нет.
— А ваша вторая жена была замужем, когда вы с ней познакомились? — продолжал напирать Хейден.
— Я была вдовой, — сказала Рина.
Сержант резко повернулся к ней и вперил в нее жесткий взгляд.
— Я задал вопрос вашему мужу, мэм.
— Извините. — Голос Рины звучал искренне, и по ее глазам, устремленным на Хейдена, было видно, что она сожалеет о своей несдержанности.
Хейден тут же отвернулся, однако вмешательство Рины, казалось, нарушило ритм допроса. Видя, что сержант замешкался, за дело взялась Кэтрин Белл:
— Вы довольны своей половой жизнью, лейтенант?
— Весьма.
— Как бы вы ее оценили? Отлично, очень хорошо, хорошо...
— Отлично.
— Как часто вы занимаетесь сексом?
— Что вы имеете виду?
— Раз в неделю, два раза в неделю...
— Должно быть, чаще, раз лейтенант поставил себе и супруге оценку «отлично», — ввернул Хейден. — Ну так как, лейтенант? Сколько раз в неделю вы занимаетесь любовью?
Декер посмотрел на Рину.
— Что вы на нее смотрите, лейтенант? Разве вы не можете сами ответить на вопрос?
— Это сложно.
— Вопрос очень легкий, — возразила Кэтрин.
— Но ответить на него сложно.
— Мы ортодоксальные евреи, — пояснила Рина. — Во всяком случае, я ортодоксальная еврейка. Моя религия запрещает женщине вести половую жизнь в определенные дни каждого месяца — во время менструации и в течение семи дней после нее. Затем женщина должна совершить обряд ритуального очищения. И только после этого можно возобновить половые отношения с му...
— Вы это серьезно? — с насмешкой спросил Хейден.
— Да, сэр, вполне серьезно, — спокойно, без всякого раздражения ответила Рина. — Если хотите, могу принести очень красиво оформленные книги, в которых то, что я вам рассказала, описывается гораздо лучше и подробнее.
— Спасибо, в этом нет необходимости, — пробурчал Хейден, отводя глаза.
Выждав немного, Рина заговорила снова:
— Обычно половое воздержание длится около двух недель, после чего наступает также двухнедельный период, когда женщина может вести нормальную половую жизнь. В моем конкретном случае это немного иначе — двенадцать дней воздержания сменяются восемнадцатью днями, в течение которых мне позволено вступать в половые сношения.
— А почему так? — спросила Кэтрин.
— Вы наделены какими-то привилегиями, дающими вам право на менее жесткое соблюдение ритуала? — уточнил вопрос Хейден.
— В известном смысле...
— Но почему? — В голосе Хейдена вновь появились издевательские нотки. — Не потому ли, что вашему супругу иной раз становится невтерпеж?
— Сержант Хейден... — привстал со своего места Никерсон.
— Она сама начала этот разговор! — бросил в ответ сержант.
— Дело не в моем муже, а во мне, и причина чисто медицинская, — объяснила Рина. — Но в любом случае, думаю, теперь понятно, почему лейтенант Декер не мог ответить на ваш вопрос о том, сколько раз в неделю он занимается сексом. — Рина опустила глаза, но тут же снова подняла их и, посмотрев Хейдену прямо в лицо, улыбнулась безмятежной улыбкой. — В порядке информации: в период, когда женщине позволено вступать в половые сношения, между супругами допускается секс в любой форме.
Щеки Хейдена стали пунцовыми. Он снова отвернулся. Сукин сын, подумал Декер. Несмотря на то, что Рина была одета очень скромно, сержант явно исходил слюной. Собственно, а почему бы и нет, размышлял лейтенант, глядя на красивое лицо жены, ее широко открытые, сияющие, словно драгоценные камни, глаза, на чуть влажные розовые губы. Золотистая полоска на платке, охватывающая ее голову, и волосы, убранные в сеточку, делали Рину похожей на Клеопатру. Она производила впечатление весьма уверенной в себе женщины — вполне под стать царице Египта.
Хейден старался держаться непринужденно, но у него это не очень получалось.
— Значит, вы считаете себя ортодоксальной еврейкой? — запинаясь, пробормотал он.
— Да.
— И вы соблюдаете этот... — Он взмахнул рукой. — Этот...
— Религиозный обряд? — подсказала Рина.
— Сержант Хейден, на миссис Декер никто не подавал никаких жалоб, — решительно заявил Никерсон.
— Но она утверждает, что религиозный фактор оказывает серьезное влияние на половую жизнь ее супруга.
— И что же? — спросил Никерсон.
Сержант заколебался, переводя взгляд с Рины на Декера и обратно. Заметив нерешительность Хейдена, Кэтрин Белл пришла ему на помощь:
— Лейтенант, в тот период, когда против вас была подана жалоба Жанин Гаррисон... вы воздерживались от половых сношений со своей женой?
Недаром говорят, что все нужно делать своевременно, подумал Декер и усмехнулся про себя.
— Нет. В этот период нам не возбранялась физическая близость.
— Значит, вы с женой занимались сексом? — спросил Хейден.
— Да, — подтвердил Декер и едва удержался, чтобы не добавить: «Хочешь знать подробности, парень?»
— Когда в последний раз вы совершали половой акт?
— Вчера вечером.
— С вашей женой?
— Сержант Хейден, этот вопрос действительно вызван необходимостью? — поинтересовался Стрэпп.
— Против лейтенанта выдвинуты серьезные обвинения, капитан, — с вызовом ответил сержант. — И мы сделаем все, что нужно для...
— Это вы так думаете, — бросил Декер.
Хейден впился в него глазами.
— Вы что-то сказали, лейтенант?
— Да. — Декер пожал плечами. — Я как раз занимался тем, чем, как вам кажется, заняты вы, — вел расследование. Побоище в ресторане «Эстель», которое все считали делом рук сумасшедшего, начало приобретать черты заказного убийства. Причем массового убийства — тринадцать человек погибли, тридцать два ранены, еще большее количество людей получило психологическую травму на всю жизнь. Я полагаю, это очень серьезное дело, и ставки в нем весьма высоки.
— Каким бы серьезным ни было совершенное преступление, никто из сотрудников управления не имеет права незаконно преследовать граждан, — отчеканила Кэтрин.
— Полностью с вами согласен, офицер Белл, — сказал Декер и решительно добавил: — Заверяю вас, что никто не подвергался ни незаконному полицейскому преследованию, ни сексуальным домогательствам. Жанин Гаррисон поднимает шум по той простой причине, что ей есть что скрывать.