Пьетро посмотрел на брата тусклыми пустыми глазами. На самом деле Джованни и «Железного кардинала» объединяла лишь страсть к сильным, крепко сложенным юношам. Во всем остальном они отличались друг от друга настолько, насколько это вообще было возможно. Беспечный, болтливый, пухлый и румяный Джованни и угрюмый, молчаливый, резкий вояка делла Ровере даже внешне являли абсолютную противоположность друг друга.
— Бернардо, — обратился кардинал к своему секретарю, — все-таки нехорошо мы поступаем с Чезаре. Как-никак он действительно спас мне жизнь…
— Не забывай, делла Ровере стал папой Юлием II! Так что другого выхода у нас просто нет, — Биббиена прожевал кусок ягнятины и недоуменно уставился на Джованни.
— Ладно, ладно… — недовольно пробурчал кардинал Джованни.
— Речь идет о твоей шкуре, которая сейчас в большей опасности, чем когда бы то ни было, — продолжил секретарь. — Делла Ровере будет трудно забыть то, что мы с тобой выкинули на конклаве. Благо сейчас он уже на священном престоле и, наверное, не так на тебя злится. Но ведь он же считал, что у него и вовсе нет соперников, а теперь всем понятно, что они у него есть. И он постарается от тебя избавиться. Во всяком случае, я бы на его месте поступил именно так.
Джулиано бросил в сторону Пьетро удивленный взгляд. Он не понял, о чем говорят Джованни с Биббиеной. Однако старший брат, полностью погруженный в свое уныние, никак не отреагировал. Впрочем, вряд ли ему что-то было известно.
Отец Дика — высокопоставленный дипломат Соединенного королевства. Какое-то время он работал в Штатах и имел хорошие личные связи в британском посольстве. Так что мы с Диком на случай, если полиция уже разыскивает меня официально, поднялись на борт «боинга», летящего в Милан, в сопровождении посольской службы.
— Дик, а что ты говорил о каббалистах? — спросил я, втайне надеясь, что мы не вернемся к нашему прежнему напряженному диалогу, связанному с нашими отношениями.
Я все еще не извинился перед Диком за то, что два года назад без объяснения причин прервал с ним всякие отношения. Думаю, ему это было неприятно, он этого не заслужил. В конце концов, он же не виноват в своих чувствах. Но что я могу ему сказать, что повел себя как круглый дурак? Боюсь, он и так это знает…
— О каббалистах, — задумчиво повторил Дик, глядя в окно иллюминатора. — О каббалистах. А что ты хотел узнать?
— Ну там… про азбуку… Ну, вообще.
— Не знаю, не знаю. Смотря что понимать под Каббалой, — уклончиво ответил Дик.
— Давай, рассказывай! — попросил я.
— Ты же читал «Код да Винчи» Дэна Брауна, — сказал Дик.
— Ну?
— Вот это Каббала, — спокойно ответил Дик тоном, словно после этого сказать ему уже больше нечего.
— Каббала? — я оторопел.
— Самая настоящая. Я бы даже сказал — практическое пособие по Каббале.
— Да ладно… — не поверил я. — Ты меня разыгрываешь, что ли?
— Нет, не разыгрываю. Так и есть. В этом романе все от начала до конца — Каббала. Двуполость божества, а потому и важность женского начала — это Каббала. Следующая отсюда интерпретация «звезды Давида» — двух перекрещенных треугольников, где один обозначает женщину, а другой — мужчину, — это тоже Каббала. Но главное — бесконечные шифры. Интрига держится на анаграммах. Помнишь?
— Помню.
— Это основной каббалистический принцип, — Дик перестал таращиться в иллюминатор и повернулся ко мне боком. — Помнишь, они использовали код этбаш? Одиннадцать букв алфавита справа налево, другие одиннадцать слева направо — помнишь? Это главный каббалистический код. Сначала в книге рассказывается, как он работает, на примере Вавилона — мол, ученые открыли, что «царь Шешач», упоминаемый в Библии, — это царь Вавилона, только «зашифрованный».
— Да, меня тогда поразило, сколько секретов таит в себе Библия.
Дик посмотрел на меня как на малого ребенка и снисходительно улыбнулся.
— Только это не «ученые выяснили», это каббалисты придумали. Когда из общей массы древних еврейских верований стало выделяться христианство, иудаизм переживал серьезный кризис. Именно тогда и возникли две главные книги иудаизма: Мишина — ее записали в двухсотых годах нашей эры и Талмуд — он возник чуть позже, примерно в середине первого тысячелетия. То, что до этого было устным знанием, теперь обрело письменную форму.
— Дик, ты хочешь сказать, что иудаизм оформился только после Христа? — уточнил я, не слишком понимая, как это возможно.
— Это не я хочу сказать, это исторические даты, зафиксированные в документах, говорят. И говорят они, кстати, сами за себя. Израиль не выдерживал римского давления с запада и арабского с востока. Все меньше и меньше евреев оставалось в обетованной земле, избранный народ рассеивался по миру. И нужно было как-то защитить знание. Тогда-то огромный массив еврейских Книг и был систематизирован. Какие-то позиции выпали, какие-то остались, но проблема была в другом…
— В чем же?
— Нужна была новая кровь, нужно было придать религиозной системе какой-то импульс, вдохнуть в нее жизнь. Тогда-то и появились каббалисты, которые сказали: «Вы читали Священные Книги? И вы поняли, что там написано? Сочувствуем. Вы ошиблись».
— Ничего не понимаю, — удивился я. — Так и сказали?
— Так или примерно так, — хитро улыбнулся Дик. — Основатели каббализма сделали ставку на главную человеческую слабость.
— Человеческую слабость?…
— Да, — подтвердил Дик. — Каждый человек в глубине души мечтает быть лучше другого, быть первым и исключительным: «Я — хороший, а те — нехорошие», или «Я думаю правильно, а они — заблуждается», или «Я заслужил счастье, а они не заслуживают» и так дальше. Преувеличиваю?
— С этим мало кто согласится, но не преувеличиваешь. Есть такой грешок.
— Ну так вот… — Дик приосанился. — Каббалисты объявили: «В Библии есть скрытый уровень смысла. Плебеи видят в ней только то, что лежит на поверхности. На самом деле, в ней — ТАЙНА! Но вы не узнаете этой тайны, если не будете знать, как правильно читать Библию». Разумеется, никто не хочет быть плебеем, и всем немедля захотелось знать, как читать Библию «правильно». Так к каббалистам выстроилась очередь. Впрочем, тот же трюк сделал, например, и Рон Хаббард со своей Дианетикой-Сайентологией.
— Хаббард?! Ты не шутишь?!
— Нет. А с чего мне шутить? — Дик недоуменно повел плечами. — Это одна из технологий манипуляции массовым сознанием. Разумеется, если секта успешна, то она использует такие технологии. Хаббард точно так же, как и каббалисты, объявил: «Я обладаю особенным знанием, доступ к которому лежит через множество ступеней».
— Через какие ступени? — я с ходу не сообразил, о чем идет речь.