– Она хотя бы упомянула про Экваториальную Гвинею? – спросил Джек.
– А как же! Сообщила: одна из причин такого успешного хода дел у компании в том, что та создала огромную ферму человекообразных обезьян. Первоначально на ферме проводились исследования для самой «Генсис». Потом кому-то пришла в голову мысль сделать так, чтобы другие биотехнологические компании и фармацевтические фирмы передали «Генсис» заказы на исследования с использованием приматов. Очевидно, спрос на подобную услугу намного превзошел самые оптимистичные прогнозы.
– И эта ферма приматов – в Экваториальной Гвинее? – спросил Джек.
– Вот именно, – кивнула Лори.
– А она хотя бы намекнула почему? – спросил Джек.
– В справке, которую она получила от аналитика, сказано, что Экваториальную Гвинею «Генсис» выбрала благодаря радушному приему, оказанному местными властями, которые даже закон приняли для содействия деятельности компании. Очевидно, «Генсис» стала для правительства основным источником столь вожделенной иностранной валюты.
– Представляете, какие взятки идут в ход при таком сценарии? – спросил Джек у Лу.
Полицейский в ответ только присвистнул.
– Еще в справке указывается, что для большей части используемых человекообразных обезьян Экваториальная Гвинея является родиной, – добавила Лори. – Это позволяет компании обойти все международные запреты на вывоз и ввоз таких вымирающих видов, как шимпанзе.
– Ферма приматов, – повторил Джек, качая головой. – Это открывает куда более занятные перспективы. Слушайте, а не имеем ли мы дело с ксенотрансплантатом?
– Только не испытывайте на мне ваш врачебный жаргон, – взмолился Лу. – Ради всего святого, что такое ксенотрансплантат?
– Этого не может быть, – заявила Лори. – Ксенотрансплантаты вызывают сверхострое отторжение. А на том срезе печени, что ты мне показывал, не было никаких признаков воспаления, ни гуморальных, ни внутриклеточных.
– Верно, – согласился Джек. – К тому же ему даже не вводили иммуносапрессанты.
– Послушайте, я ведь вас просил, – обиженно выговорил Лу. – Не заставляйте меня упрашивать. Что это за чертовщина – ксенотрансплантат?
– Это когда пересаживаемый орган берется от животного другого вида, – объяснила Лори.
– Вы имеете в виду что-то вроде неудачной пересадки сердца, которое лет десять – двенадцать назад взяли у бабуина по кличке Малыщ фэй? – спросил Лу.
– Точно! – подтвердила Лори.
– Новые иммуносапрессанты вновь дали возможность обратиться к ксенотрансплантатам, – пояснил Джек. – И с куда большим успехом, чем в случае с Малышом Фэем.
– Особенно при применении свиных сердечных клапанов, – добавила Лори.
– Само собой, тут возникает множество этических проблем, – сказал Джек. – И это доводит поборников прав животных до исступления.
– Особенно сейчас, когда начались эксперименты с внедрением человеческих генов свиньям для снятия хотя бы части реакции отторжения, – добавила Лори.
– Мог Франкони заполучить печень человекообразной обезьяны, пока был в Африке? – задал вопрос Лу.
– Представить себе не могу, – признался Джек. – Лори точно подметила: не видно совершенно никаких признаков отторжения. Такое неслыханно даже при отличной совместимости человеческих органов, если не считать однояйцевых близнецов.
– Однако Франкони скорее всего побывал в Африке, – заметил Лу.
– Правда, и его мамаша сказала, будто домой он возвратился новым человеком, – сказал Джек. Затем вскинул руки вверх и встал: – Я не знаю, как это вяжется. Кромешная тайна. Особенно если принять во внимание сопутствующий аспект участия организованной преступности.
Лори тоже встала.
– Вы уже уходите? – встрепенулся Лу.
Джек кивнул и пояснил:
– У меня в башке путаница, а сил нет никаких. Вчера выспаться не удалось: после того как мы опознали останки Франкони, я бездну часов просидел на телефоне. Обзвони все европейские организации, распределяющие органы для пересадки телефоны которых достал.
– А может, махнем в «Маленькую Италию», пожинаем на скорую руку? – предложил Лу. – Это прямо за углом.
– Без меня, – сказал Джек. – Мне еще велопробег предстоит. А ужин меня просто доконает.
– Я тоже пас, – сказала Лори. – Мечтаю добраться домой и принять душ. Уже второй день кряду полуночничаю, вымоталась до предела.
Лу признался, что у него у самого есть еще «на полчасика» работы, а потому Лори с Джеком, попрощавшись, спустились вниз, вернули временные пропуска и вышли из полицейского управления. В тени здания городской ратуши поймали такси.
– Тебе получше? – спросил Джек, когда они с Лори проезжали мимо Бауэри. Калейдоскоп уличных огней играл на их лицах.
– Намного, – призналась Лори. – Передать тебе не могу что за облегчение для меня – сбагрить все это в надежные руки Лу. Уже жалею, что так себя заездила.
– Не стоит сожалеть, – сказал Джек. – Очень уж неловко – это выражаясь очень мягко – знать, что кто-то среди нас шпион и что оргпреступность тянет лапы к пересадке печени.
– Ты-то как держишься? – спросила Лори. – Ты столько сил отдал делу Франкони, что даже странно становится.
– Согласен: странно. Но, знаешь, еще и захватывает – ответил Джек. – Тем более если замешан такой биотехгигант как «Генсис». В том, что делают эти корпорации, есть жуткая сторона: исследования свои они проводят за плотно закрытыми дверями. Режим секретности времен «холодной войны» для них – рабочая норма. Никому не дано знать, чем они занимаются стремясь вернуть вложенные капиталы. Никакого сравнения с тем что было лет десять – двадцать назад, когда большая часть биомедицинских исследований финансировалась из единого источника, что называется, у всех на виду. Тогда еще существовал хоть какой-то надзор в виде оценок коллег и руководства, сейчас этого и в помине нет.
– Очень жаль, что нет никого вроде Лу, кому ты мог бы сплавить это дело, – сдавленно произнесла Лори.
– То-то красота была бы, а? – вздохнул Джек.
– Что намерен делать? – спросила Лори.
– Мысли иссякли. В планах пока только одно: печеночный срез должен исследовать ветеринарный патолог, – сказал Джек.
– Ты, значит, уже думал про ксенотрансплантат? – удивилась Лори.
– Не я, – признался Джек. – Попросить ветпатолога взглянуть на срез не моя идея. Удумал один паразитолог там, в клинике. Решил, что гранулема появилась из-за какого-то паразита, но какого – он не распознал.
– Тебе, наверное, стоило бы сказать Теду Линчу про то, что возможен ксенотрансплантат, – посоветовала Лори. – Он спец по ДНК и, может, хранит в загашнике какую-нибудь хитрость, чтобы получить четкий ответ: да или нет.