В прозекторскую можно было попасть через холл, но этой широкой дверью пользовались только санитары, завозя и вывозя трупы. Джек вошел через боковую комнатку с умывальником.
Винни уже успел положить труп Нодельмана на прозекторский стол и подготовить необходимые инструменты. Джек встал справа от стола, Винни — слева.
— Однако он неважно выглядит, — заметил Джек, — погулять в таком виде не выйдешь.
В защитном костюме было трудно говорить, к тому же Степлтон уже изрядно вспотел.
Винни, который до сих пор не привык к циничным замечаниям Джека, предпочел промолчать, хотя труп действительно выглядел ужасно.
— На пальцах гангрена, — сказал Джек. Приподняв руку покойника, он внимательно рассмотрел почерневшие кончики пальцев, перевел взгляд на съежившиеся гениталии. — Такая же гангрена на кончике члена. Ох! Должно быть, это очень больно. Можешь представить, Винни?
Винни упрямо молчал.
Джек принялся внимательно изучать внешний вид трупа. Желая просветить Винни, Степлтон указал на обширные подкожные кровоизлияния на животе и ногах умершего.
— Это называется пурпура, — наставительно произнес Джек.
Попутно он добавил, что следов укусов насекомых не видно.
— Это очень важно, — подчеркнул он, — потому что многие болезни переносятся членистоногими.
— Членистоногими? — переспросил Винни. Никогда не поймешь, шутит этот доктор или говорит серьезно.
— Насекомые, — пояснил Джек. — Чешуекрылые редко являются переносчиками инфекции.
Винни многозначительно кивнул, хотя ровным счетом ничего не понял, решив при случае где-нибудь почитать, кто такие членистоногие.
— Какой все-таки шанс, что этого бедолагу убила инфекция? — со слабой надеждой спросил Винни.
— Боюсь, что шанс велик, — ответил Джек, — очень велик.
Двери широко отворились, и Саль д'Амброзио, санитар морга, ввез в секционный зал еще один труп. Продолжая тщательно осматривать кожные покровы тела мистера Нодельмана, Степлтон не обратил на это внимания. Он уже приступил к мысленному формированию дифференциального диагноза.
Полчаса спустя шесть из восьми столов были уже заняты, один за другим начали приниматься за работу остальные патологоанатомы. Лори, явившаяся первой, подошла к столу Джека.
— Есть какие-нибудь идеи? — спросила она.
— Идей много, но пока ничего определенного, — буркнул в ответ Джек. — Но смею вас уверить — микроорганизм очень и очень вирулентен. Я тут решил поддразнить Винни и сказал, что это вирус Эбола... Вот смотрите — признаки диссеминированного внутрисосудистого свертывания.
— Боже мой! — воскликнула Лори. — Вы что, серьезно?
— Пока еще не очень, — ответил Джек. — Но, судя по тому, что я вижу, это возможно, хотя и не очень вероятно. Вы же понимаете, я ни разу в жизни не видел покойников, умерших от вируса Эбола.
— Думаете, нам стоит изолировать тело, как при карантинной инфекции? — Лори явно нервничала.
— Пока не вижу оснований, — возразил Джек, — к тому же я только начал и не собираюсь разбрасывать органы по залу. Но вот что мы, по-моему, обязаны сделать: предупредить лабораторию, что до постановки диагноза следует проявлять осторожность с кусочками тканей, посланными на гистологию.
— Может, стоит посоветоваться с Бингхэмом?
— Это будет оченно пользительно, — с сарказмом отозвался Степлтон. — Слепой поведет слепых.
— Не проявляйте бестактности, — заметила Лори, — он наш шеф.
— Хоть папа римский — мне все равно. Я хочу побыстрее закончить, чем раньше, тем лучше. Если мы впутаем в это дело Бингхэма или Кальвина, то волокиты не оберешься.
— Ладно, — согласилась Лори, — может быть, вы и правы. Найдете что-нибудь необычное — скажете, я буду за третьим столом.
Лори отошла. Взяв нож, Джек собрался сделать разрез и вдруг заметил, как Винни отпрянул в сторону.
— И откуда, позвольте поинтересоваться, вы собираетесь следить за вскрытием, ваше величество? — язвительно спросил Степлтон. — Вы не соизволите мне помочь?
— Я немного нервничаю, — признался Винни.
— Ничего, ничего, взбодри свою итальянскую душу и давай работать. Нечего отлынивать!
Работал Джек быстро и сноровисто. Разделяя инструментами внутренние органы, он был очень осторожен, чтобы не поранить себя или Винни.
— Ну и что ты там нарыл? — поинтересовался Чет Макговерн, заглядывая через плечо Джека. Они с Четом пришли работать в управление в один месяц и довольно близко сошлись — делили один кабинет, — и оба оказались холостяками, правда, Чет в отличие от Джека никогда не был женат, да и был на пять лет моложе.
— Нечто интересное, — ответил Степлтон. — Самая таинственная болезнь недели. И очень опасная. У парня не было никаких шансов выжить.
— Есть идеи? — поинтересовался Чет, отметив опытным глазом гангрену и подкожные кровоизлияния.
— Идей-то у меня много, — сказал Джек, — но давай я лучше покажу тебе его внутренности. Мне очень важно знать твое мнение.
— Можно мне тоже посмотреть? — крикнула от третьего стола Лори, увидев, что Джек о чем-то совещается с Четом.
— Да, идите сюда, — согласился Джек. — Не стоит копаться здесь дважды.
Попросив Саля хорошенько отмыть кишки «своего» трупа, Лори подошла к первому столу.
— Первое, на что я хочу обратить ваше внимание, — это шейные лимфатические узлы, — заговорил Джек, оттянув к ключице трупа кожу с подбородка.
— А потом удивляемся, что вскрытия так затягиваются! — Рокочущий бас гулко прокатился под сводами небольшого зала.
Все обернулись на голос шефа — Кальвина Вашингтона — устрашающих размеров афроамериканца ростом шесть футов семь дюймов и весом не меньше двухсот пятидесяти фунтов. Поступив на медицинский факультет, Кальвин явно упустил свой шанс попасть в национальную футбольную лигу.
— Что за чертовщиной вы тут занимаетесь? — полушутя продолжил начальник. — Люди, вы что, вообразили, что сейчас рождественские каникулы?
— Мы просто объединили усилия, — ответила Лори. — Здесь неизвестная инфекция, обусловленная очень агрессивным микроорганизмом.
— Я уже слышал об этом, — произнес Кальвин. — Мне звонили из администрации Манхэттенского госпиталя. Они очень обеспокоены, и я их понимаю. И каков ваш вердикт?
— Об этом пока рано говорить, — ответил за всех Джек, — но патологии тут масса.
Джек вкратце повторил для Кальвина историю заболевания и рассказал об изменениях кожи. Затем он снова вернулся к шейным лимфоузлам.
— Некоторые узлы некротизированы, — заметил Кальвин.
— Точно, — согласился Джек, — на самом деле некротизированы почти все. Болезнь стремительно распространилась по лимфатическим путям от гортани и трахео-бронхиального дерева.