— Надеюсь, что это важно, Солдано, — даже не поздоровавшись, сразу начал Джек. — Но пока я не намерен что-либо предпринимать.
— Джек, это Алексис.
— Алексис! Прости! Я думал, что звонит мой приятель, детектив из городского департамента полиции. Он несколько раз пытался дозвониться мне из машины, но каждый раз звонок прерывался.
— Если тебе надо дождаться его звонка, я тебе перезвоню.
— Нет, я с ним потолкую позже. Я знаю, что он хочет получить то, чего у нас пока нет. А он требует результаты немедленно. Что случилось? Я очень рад тебя слышать. Никак не ждал, что в это время можешь позвонить ты.
— Прости, что звоню тебе на работу. Тебе ничего не мешает говорить?
— Честно говоря, в моей приемной полно пациентов. Но все они могут подождать, поскольку уже мертвы.
Алексис невольно хихикнула. Новый, насмешливый образ Джека существенно отличался от его прошлого имиджа. Джек всегда обладал чувством юмора, однако в прошлом его юмор был гораздо тоньше и добрее.
— Как обстоят дела в этом захолустье? Все в порядке? Дневной звонок — дело для тебя не совсем обычное. Ты сейчас работаешь в больнице?
— Вообще-то нет. Мне ужасно стыдно, но я не могу вспомнить, когда звонила тебе в последний раз.
— Примерно восемь месяцев назад. Ты позвонила, чтобы сообщить о возвращении домой блудного мужа. Насколько помню, я не проявил по этому поводу большого оптимизма и высказался довольно откровенно. Крэг никогда не казался мне хорошим семьянином. Я, кажется, сказал, что он стал замечательным лекарем и никудышным мужем и отцом. Прости, если я тебя тогда обидел.
— Твой слова меня удивили, но нисколько не обидели.
— А я подумал, что обидел. После этого тебя не было слышно восемь месяцев.
«Мог бы и сам позвонить», — подумала Алексис, но вслух этого не произнесла.
— Ты спрашиваешь, как идут дела? Идут не очень хорошо.
— Печально это слышать. Надеюсь, мое пророчество не оправдалось?
— Нет. Крэг пока дома. На него подали в суд за ненадлежащее выполнение своих обязанностей. Насколько я помню, я тебе этого тогда не сообщила?
— Нет. О подобном пустяке ты упомянуть забыла. Это случилось после того, как он вернулся домой, или раньше?
— Это было тяжелое время, — сказала Алексис, проигнорировав вопрос брата.
— Могу представить. Но как он угодил в такую передрягу при его отношении к пациентам? Хотя в той правовой ситуации, которая сейчас сложилась вокруг понятия «врачебная халатность и ненадлежащее исполнение обязанностей», угодить в дерьмо рискует каждый.
— Суд начался сегодня.
— Что же, пожелай ему от моего имени удачи. Зная, как он хотел всегда быть во всем первым, я думаю, что он тяжело воспринимает публичную порку.
— Мягко сказано. Все врачи болезненно воспринимают обвинение в халатности, но для Крэга это особенно тяжело — ведь он себя очень высоко ценит. Крэг сложил все яйца в одну корзину. Эти восемь месяцев были для него сущим адом.
— Как это сказалось на тебе и девочках?
— Нам было нелегко, но мы справились, за исключением Трейси. Пятнадцать лет — возраст трудный, а дополнительные нагрузки делают его почти невыносимым. Она никак не может простить ему, что он нас оставил, завязав интрижку с одной из своих секретарш. Образ мужчин в ее сознании претерпел существенные пертурбации. Меган и Кристина отнеслись ко всему более или менее спокойно. Как тебе известно, Крэгу всегда не хватало времени на детей.
— А какие у вас с Крэгом отношения? Все вернулось в норму?
— Наши отношения находятся в замороженном состоянии. Он спит в комнате для гостей, и останется там до решения суда, каким бы оно ни оказалось. Я реалистка и понимаю, что он загружен выше головы. Ему не до объяснений. По правде говоря, он тонет. Поэтому я и звоню.
Алексис вздохнула, и за этим последовала длительная пауза.
— Если вам нужны деньги, то это не проблема, — нарушил молчание Джек.
— Нет, с деньгами полный порядок. Проблема в том, что Крэг скорее всего дело проиграет. И после публичной, как ты выразился, «порки» он может совсем развалиться. Если это произойдет, то возможности примирения я не вижу. Думаю, что это будет трагедией для Крэга, для девочек и для меня.
— Выходит, ты его по-прежнему любишь?
— Трудный вопрос. Давай скажем так: он отец моих дочерей. Я знаю, что он не был хорошим отцом или хорошим мужем в общепринятом значении этих слов. Но Крэг всегда заботился о семье, всегда старался хорошо заработать. Я верю, что он любит нас так, как умеет. Он прекрасный специалист. Его настоящая любовница — медицина. Крэг стал жертвой системы, принуждавшей его к конкуренции. Ведь Крэг всю жизнь стремился быть лучшим. В получении профессионального признания Крэг ненасытен. Успех в обществе тоже имеет для него громадное значение. Я догадывалась об этом с момента нашей первой встречи и поняла окончательно после женитьбы.
— Как ты считаешь, он способен измениться?
— Вряд ли. Должна признаться, что я всегда восхищалась и продолжаю восхищаться его преданностью делу и жертвенностью ради дела.
— Я не собираюсь с тобой дискутировать ни по одному из затронутых вопросов. Я прекрасно понимаю его тип. Просто не могу облечь свои мысли в слова так же хорошо, как это делаешь ты. Видимо, это тебе удается потому, что ты психолог.
— Наверное. Расстройства личности — мой хлеб и мое масло. Еще до того как мы поженились, я знала, что ему свойствен нарциссизм. А люди такого типа не любят признавать присущие им недостатки.
— Не любят они и обращаться за помощью, поскольку для них любая зависимость является признаком слабости, — сказал Джек. — Я и сам прошел несколько миль по этому пути. У многих врачей можно заметить признаки нарциссизма.
— У Крэга, к сожалению, это больше чем признаки. Поэтому он так подавлен навалившимися на него проблемами.
— Мне жаль это слышать, Алекс, но мои бездыханные пациенты начинают нервничать. Я не хочу, чтобы они разбежались без осмотра. Если не возражаешь, я тебе вечером позвоню.
— Прости мою болтовню, — быстро произнесла Алексис, — но я хотела попросить тебя об одолжении. Очень большом одолжении.
— Вот как?
— Не мог бы ты прилететь сюда, чтобы помочь?
— Помочь? — хмыкнул Джек. — Чем же, интересно, я могу вам помочь?
— Ты как-то говорил, что тебе не раз приходилось выступать в судах. Твой опыт участия в судебных заседаниях мог бы оказаться для нас полезным. Страховая компания предоставила Крэгу компетентного и опытного адвоката, но у него нет контакта с присяжными. Мы с Крэгом говорили о замене защитника, но так и не пришли к решению, хорошо это или плохо. Одним словом, мы в полном отчаянии.
— Почти все мои появления в суде связаны с уголовными делами. В гражданских процессах я не участвовал.