Ее сердце замерло. В трубке была тишина! В надежде услышать знакомый звук она отчаянно нажимала на кнопки, но телефон молчал. В полном отчаянии она нажала на кнопку вызова медсестры.
Показать кардиограмму Собжик одному из штатных врачей больницы казалось хорошей идеей, однако Джек не учел, что врач мог быть занят. Когда они с Ширли прошли в отделение больницы, выяснилось, что доктор Генри Ву проводил зондирование. И Джеку пришлось снова вышагивать по коридору, то и дело поглядывая на часы. Ширли терпеливо ждала. Если она и отметила возбужденное состояние Джека, то виду старалась не подавать.
Было уже почти три часа, когда Генри вышел к ним, снимая перчатки и маску. Он оказался мужчиной азиатского типа — кругленьким, с гладкой кожей, с темными, коротко стриженными волосами. Когда Ширли представила их друг другу, он ответил Джеку энергичным рукопожатием. Ширли коротко описала проблему, и Джек протянул ему страницу из медицинской карты Собжик с фрагментом кардиограммы.
— Так-так, — произнес Генри, с улыбкой кивая. — Очень любопытно. Это все, что у вас есть?
— К сожалению, да, — ответил Джек. Он вкратце рассказал о неудавшейся попытке реанимации. И объяснил, почему любая догадка могла бы оказаться полезной.
— При таком малом количестве информации рискованно что-то домысливать, — заметил Генри, изучая фрагмент. Подняв голову, он взглянул на Ширли. — Может, выскажете нам ваши соображения, доктор Мэйранд?
Ширли вновь пересказала то, что уже говорила Джеку. Генри, слушая ее, одобрительно кивал. Потом поинтересовался, что она думает о причинах, которые могли бы спровоцировать подобную картину.
— Похоже, дело в проводящей системе, — начала Ширли, и далее вновь последовали научные термины.
Джек опять стиснул зубы. Он почувствовал, что у него вот-вот начнется истерика. Короткий монолог Ширли напоминал отрывок какой-то малопонятной лекции из его университетской программы. Потеряв терпение, Джек уже хотел заявить об этом, но Генри опередил его.
— Я думаю, доктора Стэплтона больше интересует, какой препарат мог бы вызвать картину, отраженную на этом отрывке ЭКГ. Я правильно понимаю, доктор Стэплтон?
Джек энергично закивал.
Несколько сбитая с толку, Ширли почувствовала себя неловко.
— Я считаю, что подобную картину мог бы вызвать целый ряд препаратов, включая медикаменты, способные в определенных дозах вызвать аритмию. Но, как мне кажется, это спровоцировано внезапным дисбалансом электролитов — я имею в виду калий и кальций. Пожалуй, это все, что я могу сказать.
Джек взял у Генри кардиограмму. В принципе ничего нового он не услышал, но ее слова о внезапном дисбалансе электролитов навели его на неожиданную мысль. Ни ему, ни всем остальным не приходило в голову, что причиной мог оказаться калий, потому что по результатам исследований в лаборатории уровень его содержания у всех жертв соответствовал норме. Сейчас Джек понимал, что лаборатория сообщала о нормальном уровне содержания калия после смерти. В этот момент уровень резко повышается, так как запасы калия в теле человека после остановки системы жизнедеятельности сразу же начинают выделяться. Таким образом, повышение уровня содержания калия, например, в результате инъекции, сделанной перед смертью, может остаться незамеченным. Джек содрогнулся — тот, кто убивает пациентов, нашел весьма хитроумный способ это делать.
— Если у вас вдруг появятся еще какие-нибудь фрагменты ЭКГ, дайте нам знать, — предложил Генри. — Возможно, нам удастся воссоздать более полную картину.
— Да, вот еще что, — сказал Джек, обратив внимание на две памятки, прикрепленные к обратной стороне страницы. — Кто-нибудь из вас знает, что это за анализ? — С этими словами он протянул Генри одну из них. Взглянув на нее, Генри покачал головой и переглянулся с Ширли, которая тоже ничего не понимала.
— Нет, не имею представления, — ответил Генри, возвращая Джеку листок. — Но, кажется, я знаю, кто мог бы нам помочь: Дэвид Хэнкок, дежурный по лаборатории. Это здесь, прямо по коридору. Я не так давно обращался к нему за помощью. И, кстати, я не знаю, что такое MASNP, но мне известно, что такое MEF2A, — сказал Генри, обратив внимание на вторую памятку.
— Правда? — удивился Джек.
— Это ген, — пояснил Генри. — Он производит протеин, отвечающий за внутреннее состояние коронарных артерий.
— Любопытно, — сказал Джек, недоумевая, какое это могло иметь отношение к «серии» и имело ли вообще. — А что означает «положительный»?
— А вот тут есть небольшой подвох, — ответил Генри. — Если обратиться к литературе, то там это говорит о наличии маркера мутировавшей формы этого гена. В этом случае у его носителя есть риск заболевания коронарных артерий. Как, например, у моего сегодняшнего пациента. У него положительный результат на наличие маркера, и у него острый инфаркт миокарда, несмотря на то что мы старались этого избежать, следя за уровнем холестерина.
— Уверен, что это полезная информация, — сказал Джек. Он узнает у Лори про это сокращение и в случае необходимости расскажет ей, что ему удалось выяснить.
Поблагодарив Генри и Ширли, Джек стремительно направился к дверям лаборатории в надежде застать Дэвида Хэнкока на месте. Войдя в лабораторию, он взглянул на часы, и его тревога усилилась. Было двадцать три минуты четвертого.
Лори вновь нажала на кнопку вызова медсестры. Но после ухода Джаз никто не отвечал на ее вызовы, и она все сильнее ощущала свою беззащитность. Ей казалось, что эта Ракоши намеренно игнорировала ее, на что она, собственно, и намекнула перед уходом. Лори взглянула на свою руку, лежавшую на кнопке вызова. Рука дрожала.
Помимо тревоги, усилилась еще и боль в области шва, наиболее отчетливо проявившаяся после перемещения на кровать и попытки дотянуться до телефона. Поначалу она чувствовала ее лишь во время движений, но теперь она стала постоянной. Ей нужен был какой-нибудь обезболивающий препарат, но в то же время она боялась его неизбежного усыпляющего действия. Ей необходимо было поддерживать ясность ума на тот случай, если ей вдруг придется защищаться до возвращения Джека.
Как раз в тот момент, когда Лори решила проверить, сможет ли встать, в палату кто-то стремительно вошел. Это оказалась не Джаз и не Элизабет, а какая-то другая женщина, еще более смуглая, чем Джаз. Ее прямые длинные черные волосы были убраны назад и поддерживались заколкой. Она принесла с собой большой лоток, разделенный на многочисленные секции с пробирками, шприцами, ватой и другими вещами.
— Лори Монтгомери? — спросила она, глядя в свой формуляр.
— Да, — ответила Лори.
— Я должна взять у вас кровь на свертываемость.
Поставив лоток у кровати, женщина выбрала соответствующие пробирки и, помахивая кровоостанавливающим жгутом, подошла к Лори.
— Мне нужен телефон, — сказала Лори, глядя на то, как женщина взяла ее руку и в поисках подходящей вены похлопала по локтевой ямке. — У того, что стоит на моем столике, нет сигнала.