Виктор включил телевизор, открыл бар и поставил передо мной бутылку виски.
– Тут понимаешь, какое дело… Я буквально минут двадцать переговорю, и все. Ты пока посмотри телевизор. Можешь принять несколько капель на грудь, а то такая бледная, просто жуть. Так и загнуться можно. Освежись, сразу полегчает.
– Пугать меньше надо.
– А я тебя не пугал.
– Не пугал! Сам не знаешь, чего боишься. Я чувствую, что немного с тобой пообщаюсь – и собственной тени буду бояться. Ладно, иди к своему товарищу. За меня не переживай, найду чем заняться.
– Я быстро. Пару вопросов решу – и по-прежнему твой.
– Топай, – махнула я рукой, улыбнулась и налила себе немного виски.
Пощелкав пультом, я не нашла ничего интересного и выключила телевизор. Обойдя несколько раз комнату, я сделала еще глоток виски и слегка приоткрыла дверь. Из-за плотно закрытой двери кухни раздавались голоса мужчин. Я напрягла слух.
– Шеф приказал отвезти девчонку в загородный дом и потребовать выкуп у родственников, а после того, как родственники за нее заплатят, свяжем всех и прошмонаем весь дом.
– Как вы собираетесь шмонать, если там охрана кругом?
– Такую охрану можно послать ко всем чертям. Ну, это так, пока планы. У адвоката денег столько было, что он никак их потратить не мог, поэтому надо выкуп побольше затребовать. Так что давай, я сейчас уйду, а ты передвигай нитками и вези ее по указанному адресу.
– Может, я ее у себя оставлю? Какая разница, где она сидеть будет – в загородном доме или в городской квартире? Самое главное – деньги получить, а все остальное ерунда.
– Это приказ шефа, сам понимаешь. А что, если она орать начнет или с балкона прыгать?! Тогда что?! Так можно все дело испортить. Кто за это отвечать будет?
– Да она у меня спокойная. У меня программа четко отработана. Никаких сбоев. Я с ней пью виски да сексом занимаюсь. Все идет по плану. Она даже ни о чем не догадывается.
– Везет же некоторым! Она тебе сама дает или уговаривать приходится?
– А что мне ее уговаривать? Она что, маленькая девочка, что ли? Дает, как миленькая, и еще просит.
– Так уж и просит?
– На коленях ползает. Поэтому с ней никаких проблем не будет. Чего я потащусь сейчас к черту на кулички?! Я ее лучше здесь оставлю.
– Она твой телефон брату оставила?
– Нет, ты что?! Она его даже не знает.
– Как ты думаешь, брат хорошие бабки за нее отвалит?
– Конечно, он ее любит, как потерпевший. Пусть пару дней поищет, а потом можно и по сумме определяться.
– Ты все-таки шефу позвони, спроси, можно оставить бабу здесь или обязательно везти ее в дом.
– Я б ее лучше у себя оставил. И ей спокойно, и мне. Совмещал бы приятное с полезным. Потрахаться всегда пожалуйста. Рассказал бы ей про большую и чистую любовь, которой в моей жизни никогда не было.
– Ты лучше позвони, – немного громче сказал товарищ.
Странно, этот голос, эта интонация и этот дурацкий смех показались мне необычайно знакомыми. Словно я слышала их раньше, словно я хорошо знаю этого человека… В висках застучало, а перед глазами все поплыло. Тут и дураку было ясно – разговор шел обо мне… Увидев, что кухонная дверь приоткрылась, я моментально включила телевизор и налила себе полную рюмку виски. Сейчас мне это не помешает. Господи, как страшно!
Залпом выпив всю рюмку, я попыталась унять нервную дрожь. Надо было позвонить Роберту, но что я ему скажу? Я не знаю ни номера телефона этой квартиры, ни адреса.
Хотелось громко закричать, бить кулаками в стенку. Но, вспомнив про пистолет, я постаралась взять себя в руки и стала напряженно думать, как выйти из этой ситуации с наименьшими потерями. Хлопнула входная дверь, на пороге комнаты появился Виктор. Он был слегка озадачен, но старался вести себя довольно непринужденно и дружелюбно.
– Ну что, наверное, устала меня ждать? – спросил он и потер ладони.
– Твой гость ушел?
– Ушел.
– А кто это был?
– Да так, один хороший приятель. Когда все успокоится, я тебя с ним обязательно познакомлю.
– А что должно успокоиться?
– Женя, ну что ты придираешься к словам? Просто сейчас не до этого. Нужно разобраться с тем, кто хотел взорвать твою машину. Выяснить, кто подбросил труп лодочника, а самое главное, я должен вернуть тебе деньги. Ты спасла мне жизнь, и я очень тебе обязан.
Присев рядом со мной на корточки, Виктор взял меня за руку и заглянул мне в глаза.
– Женя, что-нибудь случилось?
– Нет, а что, собственно, должно случиться?
– Не знаю, но ты какая-то не такая. Неужели ты и в самом деле так сильно испугалась моего пистолета?
– Нет. Я просто устала и хочу домой.
Наши взгляды встретились.
– Домой? Но ведь ты хотела остаться у меня ночевать?
– Хотела, а затем расхотела. Я устала.
– Я думал, мы поедем на дачу.
– На какую еще дачу? – Я сощурила глаза и почувствовала, как сильно застучало сердце.
– На мою дачу. Вернее, это дача моих родителей. Там здорово. Свежий воздух, небольшой участок. Ты сможешь немного отдохнуть. В последнее время твоей нервной системе сильно досталось, я переживаю за тебя.
– Я хочу домой, – повторила я, стараясь унять усилившуюся дрожь в коленках.
– Ты вернешься домой, не переживай, но только не сегодня. Неужели тебе так хочется созерцать своего братика? Он же помешанный, это видно невооруженным глазом. Он просто извращенец. Обыкновенный самоуверенный извращенец, точно такой же, как и его отец.
– Хватит! – крикнула я и ударила кулаком по столу. – Если я тебе кое-что рассказала, это не значит, что ты должен напоминать мне об этом!
Встав с кресла, я сделала несколько шагов к двери, но Виктор опередил и притянул меня к себе.