Через час она со вздохом отложила рукопись. Нет, нет и еще раз нет! Печатать такое совершенно невозможно. Мало того что автор плохо знаком с правилами русского языка, это как раз полбеды, но содержание! Ни в какие ворота. Нелепость на нелепости. Истории про чистых и невинных девушек, волею злого рока увлеченных в сети разврата и тем не менее пронесших свою невинность до самой брачной постели, вышли из моды еще в восемнадцатом веке. Даже самый невзыскательный читатель не поверит, что молодой, красивый олигарх, «владелец заводов, газет, пароходов», решивший расслабиться в элитном борделе, будет сражен испепеляющей страстью к юной провинциалке, да так, что, выкупив ее оттуда, окружит роскошью, будет выполнять любой ее каприз, бросит семью — и все только ради того, чтобы девушка согласилась пойти с ним под венец. Конечно, есть определенные законы жанра, и никто не требует от дамского романа документальной достоверности, есть свобода для фантазии автора, но не до такой же степени!
Ирина раскрыла следующее письмо. На этот раз никакой сопроводиловки не было, словно автор считает ниже своего достоинства презентовать редактору свое гениальное творение.
Так, написано от первого лица. Ирина ужасно не любила такие романы, зная по опыту, что, когда автор ассоциирует себя с героем, из этого редко получается что-то хорошее.
«Котлетки из цукини в „Портике“ сегодня были особенно хороши. Там я обедаю обычно с подругой Аллой. Она такая худая, что просто зависть берет, носит только коллекционные вещи, и они ей всегда как раз впору, но сегодня выглядит не очень. Я хотела ей намекнуть, что моя косметичка просто волшебно делает ботокс, но тут заметила, что на Алке джинсы от Лагерфельда из коллекции прошлого сезона и сумка совершенно не подходит к туфлям… Конечно, она моя подруга, и вслух я ничего не сказала, но взгляд был достаточно красноречив. Алка разрыдалась и призналась во всем.
Бедная, оказывается, тот олигарх-нефтяник ее бросил! Уехал в свой Верхненадымск, решать вопросы. Подлец. Все мужики такие. Утешала Алку как могла, договорились с ней пойти в клуб „Парамаунт“ в эту пятницу. Может, найдутся подходящие варианты…»
Понятно. Еще один образчик такой модной в последнее время «гламурной» прозы. После нашумевшего романа Арины Дробски «Развод по-русски» жанр стал очень популярен, и пишут такое все, кому не лень. В глубине души Ирина подозревала, что далеко не все авторы обитают на Рублевском шоссе, но сюжеты — как под копирку. Гламурные девушки в изысканных платьях от Гальяно разъезжают на «феррари» и «бентли», пьют исключительно «мартини бьянко» и французское шампанское, питаются калифорнийскими роллами и спаржей с авокадо… Мужчины штабелями падают к их ногам, предлагая руку, сердце и кошелек, осыпают цветами и бриллиантами и жизнь готовы отдать ради того, чтобы надменная красавица милостиво согласилась разделить с ними отпуск на Мальдивах, но героини ужасно разборчивы и ни за что не согласятся даже рядом пройти с мужчиной, который не является олицетворением всех мыслимых и немыслимых достоинств. Да и зачем бы? Каждая из них непременно успешная бизнесвумен и сама играючи зарабатывает миллионы.
После прочтения подобных шедевров у читательницы непременно должно возникнуть ощущение, что где-то там, за высокими заборами рублевских особняков, в элитных новостройках и бизнес-центрах, идет настоящая жизнь, а ее серенькое скучное прозябание не идет с ней ни в какое сравнение. Остается только посыпать голову пеплом и медленно ползти на кладбище.
Сейчас эта тема стала модной, каждое уважающее себя издательство выпускает нечто подобное, вот и в «Редан-пресс» есть серия «Жизнь от кутюр», но, слава богу, ею занимается другой редактор, Шура Виноградова. Ее Ирина искренне жалела — если целыми днями читать такое, просто озвереть можно! Да и сама Шурочка не раз плакалась при случае:
— Надоело, не могу! Знаешь, просто приступ классовой ненависти каждый раз начинается. Гуччи, Версаче, Канары, Куршевели… Тут не знаешь, как до зарплаты дотянуть, а у них, видите ли, трагедия — то прислуга уволилась, то маникюрша заболела!
Но ненависть ненавистью, а коммерция страдать не должна. Серия выходит многотысячными тиражами и раскупается на ура. Человеку всегда хочется хоть одним глазком заглянуть в ту жизнь, где не встают по будильнику и небрежно тратят такие деньги, каких большинство читателей за всю жизнь ни разу в руках не держали. Что поделаешь, рынок есть рынок…
Так что и это произведение надо бы отправить Шуре. В конце концов, она же главный специалист по гламуру, ей и карты в руки! Сколько бы она ни возмущалась, ни плакалась на свою тяжелую жизнь и маленькую зарплату, чутье на такие вещи у нее просто превосходное. Чуть ли не с первой страницы понимает, что отправить в корзину, а что — рекомендовать к изданию.
Ирина уже совсем было собралась переправить текстовый файл с сопроводительной запиской на Шурин имейл, когда случайно нажала PgDn и снова бросила взгляд на экран.
«Чем человек более убогий и жалкий, тем легче ему найти себе пару. Особенно когда оба еще и малооплачиваемые, неуспешные, например, она — кассирша в супермаркете, он — охранник или продавец бытовой техники. За обоими стоит только убожество, но зато у обывателя они вызывают дрожь умиления и благостное пускание слюней.
Так противно смотреть, как они ходят по улицам, держась за ручки, смотрят друг на друга телячьими глазами — типа у нас любовь! Меня выбрали! А по воскресеньям сидят в „Макдоналдсе“ за молочным коктейлем, потому что на большее денег не хватает.
Ну почему для таких нельзя ввести принудительную стерилизацию, чтобы хоть не плодили себе подобных?»
Ирина отвела глаза. Читать этот опус было неприятно чисто физически. Кажется, каждая страница сочится ядовитыми каплями злобы. И автор явно ассоциирует себя с героиней, любуется ею, выставляет напоказ, бравируя смелостью и презрением к условностям. Смотрите, мол, вот я какая! Смелая, сильная, успешная, все мне нипочем…
«Нет, милая, с этим не в издательство, а к психиатру надо обращаться!» — думала она, отправляя файл в корзину. Потчевать читателя такой литературой было бы жестоко. Вдруг да найдутся такие некрепкие головы, что примут похождения героини за руководство к действию?
Ирина налила себе новую порцию кофе и снова уселась у компьютера. Работать надо, работать! Что там дальше?
За окнами давно стемнело, когда Ирина, наконец, перевернула последнюю страницу рукописи. В первый раз история так захватила ее, что она забыла обо всем на свете! Пусть приходится перелопачивать кучу всякого вздора, но ради таких вот минут стоит работать. История трех поколений людей, связанных между собой таинственными незримыми узами, любовь и смерть, — и вместе с тем куча достоверных бытовых подробностей (причем не только современных!), хороший легкий язык… Ближе к финалу даже слеза пробила, так жаль ста ло главного героя!
Ирина отерла слезы с глаз и посмотрела на часы. Надо же, половина двенадцатого! А она так увлеклась, что даже не заметила, как бежит время. Она осторожно отложила пухлую рукопись в сторону, стараясь не помять страницы.