Грязные и взмокшие, они остановились возле одной из больничных клумб и попытались хоть как-то привести себя в порядок, уничтожив наиболее явные следы своих злоключений.

По аллейкам, ведущим к корпусам, спокойно прохаживались люди. Никто из них не подозревал, что им пришлось испытать. Муки и страдания подземного мира не соприкасались с проблемами мира земного, разделенные плотным слоем цемента. Марко, старательно чистивший одежду, вскользь взглянул на Клаудию, и внезапно его охватила эйфория. Пережитая опасность полностью уничтожила его прежнюю неуверенность в себе. Ему пришлось взять на себя ответственность и действовать. Он справился — все закончилось благополучно.

Клаудия обняла его обеими руками и склонила голову ему на плечо. Они медленно удалялись от входа в подземный туннель, Марко поддерживал Клаудию за талию. Уже давно ему не было так хорошо.

Глава третья

Главный редактор газеты Джузеппе Иллюстри чувствовал себя просто превосходно, восседая на новом кресле посреди только что отремонтированного и расширенного офиса. Он положил немало усилий, чтобы заставить администрацию выделить деньги, необходимые для обновления помещения. Баллони не так-то просто развязывал кошелек, но Иллюстри нашел весомые аргументы. Коль скоро будут затронуты денежные интересы всей редакции, важно укрепить свой авторитет и не жалеть денег, чтобы показать, кому принадлежит власть на предприятии.

В настоящий момент перед Иллюстри сидели руководители двух наиболее важных отделов газеты: городской хроники и региональных новостей. Главный редактор должен был разрешить сложный вопрос.

Три очень известных горожанина совершали путешествие по Чили. Во время туристической прогулки небольшой самолет упал к подножию Анд. Это произошло практически на глазах членов семьи, которые ожидали их возвращения на земле. Пилот и три пассажира погибли.

Эту новость необходимо было поместить и в национальной и в региональной хронике, причем преподнести ее под разными заголовками, расставив соответствующие акценты. Для профессионала эта задача не составила бы никакого труда, но только не для Иллюстри. На самом деле главному редактору было известно лишь то, что ему сообщили руководители отделов. Сам он не имел обыкновения читать выпуски информационных агентств, которые приходили по видеотерминалу, так как не умел запускать компьютеры издательства. Впрочем, даже если бы ему удалось воспользоваться компьютером, то прочесть новости все равно бы не смог: при всех своих достижениях Иллюстри почти не умел читать. Поднимаясь по ступеням блестящей карьеры, он в тридцать шесть встал во главе газеты, несмотря на тщательно скрываемую тайну.

У него была дислексия.

Для того чтобы закончить три класса средней школы, Иллюстри пришлось затратить шесть лет. Затем проблемой вплотную занялась его мать, и мальчика отдали в руки хорошего логопеда. После того как отношения с чтением были более или менее налажены, он поступил в лицей с гуманитарным уклоном. И хотя никто не назвал бы мальчика способным учеником, но умение приспосабливаться помогло ему в том, в чем ему не смогло помочь прилежание.

С трудом сдав экзамены на аттестат зрелости, Иллюстри весьма удивил родителей и одноклассников, поступив на службу в редакцию городской газеты.

Он начал свою работу с хроники, отчетов о различных конференциях и коротких заметок на криминальные темы. В его опусах было нечто сюрреалистическое. Пунктуация была произвольной, не подчинялась никаким правилам, что создавало чаще всего комический эффект, с содержанием дело обстояло еще хуже. В редакции его считали дефективным.

Для того чтобы приобрести авторитет в кругу профессионалов, Иллюстри продолжил линию поведения, выбранную в школе. Пресмыкаться здесь пришлось больше, чем раньше: он гнул спину, подавая кофе, подносил чемоданы, помогал всем — от механика до редакторов. И так мало-помалу, шажок за шажком сделал блистательную карьеру.

Единственное, что расстраивало Иллюстри, — с каждым новым витком карьеры возвращалась и мучила дислексия, напоминая о цене вызова, брошенного им обществу. Буквы двоились, глумясь над ним и вмешиваясь в ход игры, в результате которой Иллюстри в свои тридцать два года обрел пост заместителя главного редактора газеты, несмотря на полную безграмотность. Впрочем, это не помешало ему четыре года спустя пересесть в вожделенное кресло главного редактора газеты.

Чтобы иметь хотя бы смутное представление о том, что происходит в мире, он смотрел телевизионные выпуски и постоянно держал включенным радио. Ему пришлось заняться туристами из Чили только потому, что Короче каждый день доставала его телефонными звонками по этому поводу.

— Давайте составим план, — заявил он.

— Вот здесь можно расположить карту Чили, на которой мы обозначим место падения самолета, — предложил Джанни Ферньяни, руководитель отдела региональных новостей.

— А это близко от Лимы? — спросил Иллюстри.

— А что? — удивился Ферньяни.

— Должно же быть видно расстояние до столицы. Читатель не имеет ни малейшего представления о чилийских городах.

— А, вы хотели сказать, от Сантьяго, — помог ему Боччолини, ведающий хроникой.

— Да, да, Сантьяго, — признал Иллюстри.

— Хорошо, нет проблем, — согласился Ферньяни. — А как мы разделим колонки?

— Какие у тебя идеи на этот счет? — уклонился от ответа главный редактор.

— Ну, в раздел региональных новостей я бы поставил только хронику случившегося. Посмотрите, — продемонстрировал он макет, — этот материал займет половину страницы, а если добавить сюда карту, она вся будет посвящена одной теме, внизу же пойдет реклама. Соболезнования друзей и родственников я бы поместил в городскую хронику.

— Да, очень удачное предложение, — согласился Иллюстри, — таким образом, половину страницы займет горизонтальная карта. Так останется больше пространства, не правда ли?

Ферньяни и Боччолини обменялись смущенными взглядами. Они знали, что директор хочет минимизировать печатный текст, оставив практически только картинки. Да и Короче тоже не любила читать. Она могла осилить строчек десять, после чего у нее начинала болеть голова. По мнению Иллюстри, идеальная газетная полоса должна была состоять из заголовка, фотографий или карт, графиков и, пожалуй, небольшого пояснения под видеоматериалом. Он считал абсолютно излишним любой текст, размер которого превышал пятнадцать строк.

— Знаете, это будет довольно сложно сделать, — подал голос Ферньяни.

— Почему же?

— Ну, протяженность Чили составляет четыре тысячи километров, а ширина — примерно двести.

— И что из этого следует?

— Карта не войдет горизонтально, даже если я положу ее под пресс.

— Хорошо, растяни ее, — настаивал на своем Иллюстри, — а если она не поместится, обрежь так, чтобы было видно только место происшествия.

— Несчастный случай произошел очень далеко от столицы. Чтобы сохранить на карте два этих пункта, мы должны разместить ее вертикально.