— Другого ничего не ем, — признался Беллуцци.

— Присаживайся, — пригласил его Паоло.

— Не ожидал вас здесь увидеть, — продолжал агент, — вы же не любите всей этой толкотни.

— Да уж, равно как и того, чем здесь кормят, — подтвердил Мормино. — Просто у меня мало времени, нужно еще вернуться на работу.

— Я закончил обрабатывать данные, о которых вы просили.

— Отлично. Говори чуть тише.

— Извините. Если хотите, мы можем встретиться позже.

— Просто говори вполголоса. Здесь собрались самые чуткие уши города.

— Вам бы все шутить. Так вот, случай довольно любопытный. Вы просили меня сравнить изображение молодого человека на фотографии с данными архивов о торговцах наркотиками и наркоманах.

— И ты что-нибудь там обнаружил?

— Ни-че-го.

— Жаль.

Мормино был разочарован, что не сможет передать Марко никакой информации.

— Я уже собирался завершить работу, когда мне пришло в голову проверить данные на наркоманов, погибших от передозировки.

— И?.. — вяло поинтересовался Мормино.

— Там тоже ничего не обнаружилось. А ведь это было бы логично: если человек — наркоман, он может умереть от передозировки.

— Верно.

— Но все оказалось иначе, — сказал Беллуцци.

— Как это? — проснулся Мормино.

— Я просмотрел данные обо всех жертвах убийств за последние три года, и компьютер подтвердил, что черты лица человека на фотографии совпадают с чертами лица того «выпотрошенного» араба… как его там звали…

— Лукман, — прошептал Мормино, словно в озарении.

— Да, Лукман.

— Вернемся-ка мы ко мне в кабинет, — сказал Мормино. — Однако есть один нюанс…

— Какой?

— В компьютере не должно сохраниться никаких сведений о проведенной тобой работе. Пусть все это останется между нами.

— Не беспокойтесь… послушайте, Мормино, разве вы меня о чем-то просили?

— Я не знал, что за люди были на фотографии, но если один из них — Лукман, то наши дела плохи.

— Могу себе представить, чего вам стоило ее заполучить…

— Ты сообразительный парень.

— Это верно. Я просто выполнил свою работу, но уже забыл, в чем было дело.

— Свободен, — улыбнулся Мормино.

ЛА ВОЧЕ ДЕЛЛА ЛИБЕРТА

Прокуратура обвиняет Джованни Дзуккини в убийстве иммигранта, тело которого было найдено в шахте за городом.

Скин-потрошитель

Молодому человеку также предъявлены обвинения в изнасиловании, торговле наркотиками и поджоге гипермаркета. Дзуккини-старший: «Мой сын — не чудовище».

Автор Марко Камби

Он совершил это убийство с нарочитой жестокостью, затем растерзал свою жертву и выбросил тело в один из гротов, чтобы до конца исполнить безумный ритуал очищения. Таков расизм в действии, именно он — причина убийства. Обвиняемый — Джованни Дзуккини, сын знаменитого нейрохирурга, двадцать три года, главарь неонацистской группировки «Белая (н)а(к)ция».

Арест молодого человека был произведен рождественским вечером, как раз в то время, когда он насиловал семнадцатилетнюю девушку. Следствие вышло на его след за несколько дней до этого, в связи с расследованием дела о пожаре, почти полностью уничтожившем гипермаркет в северной части города. Если обвинения, предъявленные Джованни Дзуккини, получат подтверждение, то волны насилия, в последние месяцы захлестнувшие город, наконец прекратятся.

В доме молодого нациста был найден настоящий военный арсенал, официально не зарегистрированный: немецкие пистолеты, кинжалы, штыки, ножи и даже автомат времен Второй мировой войны — все оружие в превосходном состоянии.

Кроме того, следователями было конфисковано содержимое четырех ящиков, содержащих листовки и брошюры с расистскими воззваниями, которые призывали к войне против «еврейского империализма», банки с зажигательной смесью, порнографические материалы садомазохистского характера и пакеты с кокаином, который нюхали Дзуккини и пострадавшая девушка.

Данные, подтверждающие причастность Дзуккини к убийству Лукмана, сейчас хранятся в строжайшем секрете, однако полностью доказывают мотивы этого убийства. Возможно, тело было вскрыто военным ножом или хирургическим скальпелем. В доме Дзуккини также найден набор хирургических инструментов, которые отправлены на экспертизу.

Отец Дзуккини не верит в обвинения, предъявленные его сыну.

«Джованни совершил много ошибок, — утверждает он, — но никого не убивал и в поджоге гипермаркета не участвовал. Что касается изнасилования, то это только предположение. Пока конкретного обвинения сформулировано не было, и в ордере на арест моего сына его причастность к убийству тоже указана не была.

Мне кажется, что прокуратура, — продолжает нейрохирург, — пытается состряпать вокруг Джованни дело, представив его этаким монстром, только чтобы решить свои внутренние проблемы: она пока что бессильна остановить волнения, захлестнувшие город».

В ожидании новых данных ведутся напряженные дискуссии между представителями прокуратуры и защиты.

Глава одиннадцатая

Они хотели, чтобы он почувствовал себя в западне и потерял всякую надежду выбраться из тюрьмы с помощью адвокатов, нанятых его отцом. Он должен был понять, что дверь одиночной камеры захлопывается за ним навсегда, что он проведет в ней долгие годы. Никаких скидок. Там не будет ни товарищей по банде, ни поджогов, ни изнасилований. Он не просто останется в заключении, пусть он осознает, что его ждет. Теперь вся его жизнь должна была стать тюрьмой.

Для достижения этой цели Маттеуцци предложил Де Сантису немного обождать с допросами Джованни Дзуккини. Праздники помешали адвокатам добиться для своего подзащитного перевода под домашний арест, а предъявленные судьям фотографии юной Авроры Мальи, избитой и изнасилованной, убедили их в том, что лучшим местом жительства для Джованни Дзуккини останется тюрьма.

Однако коллегия адвокатов состояла из людей закаленных, и обеспокоенный этим Маттеуцци теперь намеревался окончательно убедить высокопоставленных коллег в виновности преступника, подкрепив результаты работы следственной бригады его чистосердечным признанием. Так вот, новогодний праздник, проведенный в камере, только пойдет парню на пользу.

Сейчас прокурор размышлял, отдать ли приказ Де Сантису довести Дзуккини до нужной кондиции или воспользоваться неофициально полученными результатами ДНК-анализа пятен крови на покрывале, найденном в доме молодого человека. Убедившись в том, что это действительно пятна крови Лукмана, Маттеуцци в первую очередь собирался предъявить эту улику самому Дзуккини. То есть провести предварительный следственный эксперимент, опасаясь, что в ходе процесса адвокаты сумеют отклонить просьбу обвинения.