— Я могу забрать их с собой? — спросил он.
— Да, но только обязательно верни.
В этот момент Мормино совершенно по-иному увидел картину преступления. Ему пришлось сдерживать эмоции, чтобы ничем себя не выдать. Краем глаза он проверил, не заметил ли капитан его смятения.
— Я думаю, тебе стоит забрать это фото и подробно изучить его, — сказал капитан, доставая дискету из компьютера и протягивая ее Мормино. — Может быть, ты обнаружишь что-нибудь важное, с ней стоит поработать. Конечно, это неофициальное предложение.
— Не спорю. А ты мне поможешь?
— Что нужно будет сделать?
— У тебя есть человек, которому ты безусловно доверяешь и который не настучит прокурору?
— Лейтенант Агати. Он подчиняется только мне.
— Отлично. Пошли его на заброшенную фабрику. Вдруг ему удастся обнаружить свидетелей убийства Заркафа. Полицейским это не удалось. Все свидетели как сквозь землю провалились.
— Договорились.
— Не мешало бы также заглянуть в шахту. Я до сих пор не могу понять, почему тело Лукмана привезли именно туда.
— Может быть, чтобы его не нашли на фабрике?
— Да, но зачем было везти труп так далеко?
— Верно, — согласился Кау. — Думаю, прокурор Маттеуцци не оценит… проявленной нами инициативы. Да и твои начальники тоже. Что ж, пока у нас на руках не будет твердых доказательств, никому ни слова о том, что нам удастся раскопать в этом деле. По рукам?
— По рукам!
Крепкое рукопожатие скрепило договор. Мормино направился в кабинет заместителя прокурора, с которой у него была назначена встреча, сжимая в руках дискету и конверт с фотографиями. В первый раз за долгое время он ощущал свое преимущество. Конечно, он доверяет Кау, но пока кое о чем следует умолчать.
Из-за травмы в правом боку у пациента образовался тромбоз почечной артерии. Он мог потерять почку — единственную почку. Доктору Касти пришлось дважды подключать больного к аппарату искусственной почки. К счастью, все обошлось. Тромбоз прекратился, и орган снова начал нормально работать.
Однако Марко сейчас выглядел так, словно его пропустили через мясорубку и теперь нужно собирать по кускам. Произошел несчастный случай. Касти боялся именно этого, когда пытался отговорить Марко от идеи донорства. Еще немного, и навсегда обреченным на диализ оказался бы Марко.
Хотя основная опасность миновала, состояние пациента все же беспокоило доктора.
— Как ты?
— Я многое переосмыслил.
— И что же было предметом твоих размышлений?
— Я испытал те же мучения, что и мой брат до пересадки почки. Правда, я только дважды подвергся процедуре диализа, но запомню это надолго.
— Искусственная почка тебе больше не понадобится, — заверил его Касти.
— Бог мой, как все это абсурдно!
— Ты выполнил свой долг, и поступил правильно.
— Я говорю не о донорстве. Абсурдна вся моя жизнь.
Касти взял стул, стоящий у стола, резко развернул его и поставил рядом с Марко. Да уж, консультация хорошего психолога для Марко сейчас куда важнее, чем помощь нефролога.
— Помнишь, — продолжил журналист, — что я тебе посоветовал, когда узнал, что тебя преследуют в больнице?
— Да, чтобы я заключил с ними соглашение. Это был верный совет.
Врач опустил некоторые подробности, не уточнив, чем ему пришлось пожертвовать и какую выгоду удалось извлечь. Сейчас говорить об этом не стоило. Марко склонил голову набок:
— А вот сам я не смог так поступить. Мне предложили работу, и, как мне показалось, без всякой задней мысли. На самом же деле они рассчитывали, что человек, взятый на эту должность, будет полностью подчиняться издателю. Я не сразу это понял, но теперь намерен уйти.
— Жаль. И кто получил твое место?
— Другой член профсоюза, который сперва собирался до конца бороться за права сотрудников. Но он смог продать свою душу. А моя беда в том, что сам я не следую собственным советам.
— Ты остаешься верен себе, а это уже много.
— Может быть.
Марко тяжело вздохнул, это соображение, похоже, не утешало его. Чувство собственного достоинства оказалось для него своего рода обузой. Чтобы ощутить гордость за свой поступок, ему по меньшей мере необходимо было собрать себя по кусочкам. Пока же он словно висел в пустоте.
— Завтра я тебя выписываю, — заявил Касти. — Дома тебе будет лучше, несомненно. О визитах в госпиталь не беспокойся. Я сам буду заходить к тебе каждые два дня. К тому же у тебя есть номера всех моих телефонов, и если возникнут проблемы, звони.
В деле не было никаких подвижек, очередной день завершался, не принеся новостей. Единственной надеждой Мормино оставался его тайный альянс с Кау. Выходя из своего кабинета, он увидел на столе в коридоре огромное пасхальное яйцо. В отделе уже никого не было. Многие агенты отпросились на каникулы, убежденные в том, что преступники тоже берут тайм-аут и во время праздников отдыхают. Вот уже три года Мормино предпочитал проводить Пасху на работе. Сегодня он воспользовался наступившей тишиной, чтобы еще раз вернуться к делу об убийстве Заркафа.
Внимательное изучение фотографии, сделанной в больничном подвале, породило у него серьезные сомнения относительно личности убийцы. Как только Мормино вышел на улицу, зазвонил мобильник.
— Привет, это Кау. Как дела?
— Нормально. Есть новости?
— Да. Ты сейчас занят?
— Нет. Что-нибудь важное?
— Мне только что звонил Агати, он обнаружил в шахте что-то интересное. Он говорит, что на дне шахты нашел магические знаки, свидетельствующие о проведении черной мессы или чего-то подобного.
— Внизу, на дне шахты?
— Да.
Мормино удивился. Ему казалось, что он тщательно обследовал шахту, спустившись в самый низ ее. Впрочем, там, наверное, есть выемки и пещеры, которых он мог и не заметить.
— Я решил немедленно туда направиться, — заявил Кау. — Завтра перезвоню тебе и расскажу обо всем, что увидел.
— Я думаю, мне тоже стоит поехать. Встретимся на месте.
— Договорились.
Через час служебная машина Мормино остановилась возле шахты. Было уже довольно темно. Полицейский вышел из машины и зашел внутрь, где его ожидал Кау. Джип карабинера стоял у самой дороги, ведущей в глубь туннеля.
— Привет, а где же Агати?
— Не знаю, и это мне не нравится.
— Да ладно, — успокоил его Мормино, — наверно, он где-то внизу.
— Когда он позвонил, я велел ему ждать нас здесь, у входа. Не в его правилах нарушать приказы. Что-то здесь не так.