Это требовало времени. На формальности. Процедуры. Он вернулся на машине в Нью-Йорк, прилетел в Норфолк, ждал. Наконец увез тело дочери домой, в Бронкс.
В закрытом гробу. Не хотел, чтобы его жена или кто-то из Мароцци увидели, что лежит внутри. Похоронили Аманду Джейн на местном кладбище. Она три дня не дожила до своего семнадцатого дня рождения. Через неделю Кел Декстер вновь прилетел в Вирджинию.
Сержант Остин сидел в своем кабинете в полицейском участке Портсмута, расположенном в доме 711 по Кроуфорд-стрит, когда ему позвонили из дежурной части, чтобы сказать, что его хочет видеть некий мистер Декстер. Фамилия ему ничего не сказала. Он не связал ее с лицом, опознанным им по фотографии, с проституткой по имени Лоррейн.
Спросил, что нужно мистеру Декстеру, и получил ответ, что тот хочет сообщить важную информацию по одному из проводимых расследований. После этого гостя провели в кабинет сержанта.
Портсмут – самый старый из шести городов. Его основали англичане еще до революции. Ныне он расположен на юго-западном берегу Элизабет-Ривер, застроен в основном невысокими кирпичными зданиями в отличие от бетонно-стеклянного Норфолка на другой стороне реки. Но именно сюда съезжаются многие из тех, кто хочет «хорошо провести время» после наступления темноты. Отдел нравов сержанта Остина старался с этим бороться.
Гость не смотрелся рядом со здоровяком сержантом, бывшим футболистом, который со временем стал детективом. Он остановился перед столом.
– Помните молодую девушку, наркоманку и проститутку, подвергшуюся групповому изнасилованию и забитую насмерть четыре недели тому назад? Я – ее отец.
В голове сержанта звякнули колокольцы тревоги. Он уже поднялся и протянул руку, но тут же убрал ее. Он искренне сочувствовал злым, жаждущим отомстить гражданам, но не более того. И он знал, что они только отнимают время у по горло занятого копа и даже могут быть опасны.
– Я очень сожалею, сэр. Могу вас заверить, что предпринимаются…
– Расслабьтесь, сержант. Я хочу узнать у вас только одно. А потом вы сможете заняться своими делами.
– Мистер Декстер, я понимаю ваши чувства, но – не имею права…
Гость сунул правую руку в карман и начал что-то вытаскивать. В дежурной части потеряли бдительность? Он вооружен? К сожалению, пистолет сержанта лежал в задвинутом ящике.
– Что вы делаете, сэр?
– Выкладываю на ваш стол кусочки металла, сержант Остин.
И продолжал выкладывать, пока карман не опустел. Сержант Остин служил в армии, они, похоже, были одного возраста, но он не покидал Соединенных Штатов.
А теперь смотрел на две «Серебряных звезды», [32] три «Бронзовые звезды», [33] «Благодарственную медаль за службу в сухопутных войсках» и четыре «Пурпурных сердца». Ничего подобного он никогда не видел.
– Далеко отсюда и давным-давно я заплатил за право знать, кто убил мою дочь. Заплатил за это право своей кровью. Вы должны назвать мне имя, мистер Остин.
Детектив полиции нравов подошел к окну, посмотрел на Норфолк. Это противоречило должностным инструкциям. Кардинально с ними расходилось. Он мог лишиться работы.
– Мадеро. Беньямин «Бенни» Мадеро. Руководил бандой латиносов. Очень жестокой, не знающей пощады.
– Благодарю. – За его спиной мужчина собирал свои кусочки металла.
– Но вы опоздали, если собрались навестить его. И я опоздал. Мы все опоздали. Он уехал. Вернулся в свою родную Панаму. Я знаю, это сделал он, но у меня нет улик, чтобы обратиться в суд.
Рука открыла дверь небольшого магазина произведений восточного искусства, расположенного на Манхэттене, на 28-й улице, рядом с Мэдисон-авеню. Над дверью звякнул звонок.
Гость оглядел полки, уставленные фигурками из нефрита и селадона, [34] камня и гипса, слоновой кости и керамики, слоников и полубогов, фантастических чудовищ и бесчисленных Будд. Из глубин магазина появился человек.
– Я должен стать кем-то еще, – сказал Кел Декстер.
Прошло пятнадцать лет с тех пор, как он дал шанс начать новую жизнь бывшему вьетконговскому майору и его жене. Азиат не колебался ни секунды. Склонил голову:
– Разумеется. Пожалуйста, пройдемте со мной.
Произошло это 15 марта 1992 года.
Быстроходная рыбацкая шхуна «Никита» еще до зари вышла из бухты курортного порта Гольфито [35] и по каналу направилась в открытое море.
У штурвала стоял владелец и шкипер, Педро Ариас. Он не очень-то понимал, что нужно зафрахтовавшему его шхуну американцу, но возникшие вопросы держал при себе.
Мужчина приехал прошлым днем на мотоцикле с костариканскими номерами. Мотоцикл этот, подержанный, но в прекрасном состоянии, он купил в Палмар-Норте, городе, расположенном на Панамериканской автостраде, куда прилетел местным рейсом из Сан-Хосе.
Мужчина прогулялся взад-вперед по пристани, оценивая пришвартованные рыбацкие шхуны, прежде чем остановил свой выбор на «Никите», и подошел к капитану. С мотоциклом, прикованным цепью к ближайшему фонарному столбу, и ранцем-рюкзаком за плечами, мужчина напоминал парашютиста, а не рыбака.
На стол в каюте легла пачка долларов. Такие деньги гарантировали многое, в том числе и отличную рыбалку.
Но ловить рыбу мужчина не собирался, вот почему все удилища так и остались висеть под потолком каюты, когда «Никита» удалилась от берега, все больше углубляясь в залив Дульче. Ариас развернул ее носом к югу, чтобы примерно через час миновать Пунта-Банко.
Для того чтобы выполнить просьбу гринго, Ариасу пришлось купить две пластиковые бочки с горючим, которые сейчас, надежно закрепленные, лежали на кормовой палубе. Тот хотел покинуть костариканские территориальные воды, обогнуть полуостров Пунта-Бурика и попасть в Панаму.
Объяснение, что его семья проводит отпуск в Панама-Сити, а он хочет проехать на мотоцикле по панамской глубинке через всю страну, показалось Педро Ариасу таким же весомым, как туман над морем, который сейчас рассеивало поднимающееся солнце.
Однако, если гринго хотел въехать в Панаму на мотоцикле через пустынный берег, минуя определенные формальности, синьор Ариас ничего не имел против. Отношения гринго и властей соседней страны никоим образом его не касались.